Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
— А раз вы такие хорошие друзья, как он отнесся к нашей свадьбе?
— Сама ты у него не спрашивала?
— Нет, с чего бы?
— Просто. — А ведь он даже и не подозревал, что беспокоится, что она все еще может что-то чувствовать к Гелиосу.
Только какое ему до этого дело?
Она слегка склонила голову набок.
— Я никогда его не любила и вообще не испытывала к нему никаких чувств.
Натаниэлю потребовалось определенное усилие, чтобы справиться с голосовыми связками.
— Я уверен, Гелиос охотно пойдет на сделку не только из-за старой школьной дружбы, но и потому, что ему совсем не нравится, как твой отец обошелся с Эмми. — Он пристально посмотрел на Каталину. — Ты же понимаешь, что обратного пути уже не будет? Пока король винит в твоем исчезновении меня и гормоны, но, если я переселю вас с ребенком в другую страну, он никогда тебя не простит.
Ее волнение выдала лишь легкая дрожь в державших чашку пальцах.
— Отца заботит лишь дом Фернандесов и власть. До меня и ребенка ему нет дела.
— Тогда вперед. Допивай чай и собирайся. Я хочу покинуть дом до того, как стемнеет.
— Я бы хотела еще хоть раз здесь переночевать.
— Нет.
— До нашего публичного появления еще полно времени.
— Чем быстрее мы начнем действовать, тем лучше.
— Но одна ночь ничего не изменит.
— Это не обсуждается. Иди собирайся.
В карих глазах вновь вспыхнул огонь.
— Когда ты так говоришь, ты ничуть не лучше моего отца и брата.
— У меня нет с ними ничего общего.
— Ну и не веди себя как они. Пока длится наш брак, тот, в котором мы изображаем счастливую пару, изволь обращаться ко мне с уважением и как к равной, даже когда мы вернемся в женоненавистнический Монте-Клер. Ты меня понял?
Даже в гневе она сохраняла необычайную ясность ума и чеканила фразы, как истинная королева.
— Понял, а теперь собирайся, нас ждет вертолет.
Дождавшись, пока Каталина соберет спрятанные по всем углам пачки банкнот и вернет дом в точно такое же состояние, в каком его получила, Натаниэль с облегчением вздохнул.
— Готова?
Но не успели они сесть в машину, как позвонил пилот и сказал, что мотор требует ремонта и до завтра вертолет не двинется с места.
— Тогда нам все же придется здесь заночевать, — обрадовалась Каталина.
— Я отвезу нас в аэропорт, — возразил он мрачно. — Пожалуйста, садись в машину.
В сгущающихся сумерках Натаниэль завел мотор.
— Раз ты не пыталась мне насолить, почему выбрала именно это место? — спросил он через десять минут молчания.
— Мама рассказывала, как ездила сюда в детстве. Для нее это всегда было словно маленькое Рождество. — Каталина ясно чувствовала его напряжение и решила немного разрядить обстановку. — Раз уж Рождество нам испортили, я решила сорвать немного волшебства хотя бы здесь.
В ответ он лишь фыркнул нечто неразборчивое.
— И я думала, что отец никогда не станет меня здесь искать. Нам с Изабеллой никогда не разрешали вставать на лыжи, чтобы мы, не дай бог, не расквасили наши прекрасные личики о деревья. Он считал, что, испортив внешность, мы испортим все наши брачные перспективы.
Натаниэль сжал пальцы на руле так, что у него даже костяшки побелели.
— Почему тебе здесь так не нравится?
Он ничего не ответил.
— И ты раз за разом повторяешь, что я здесь лишь для того, чтобы каким-то образом причинить тебе боль.
Он натянуто рассмеялся.
— Неужели ты настолько наивна, что веришь, что мне может понравиться в таком месте?
Я не представляю, о чем ты говоришь.
— Ты знаешь мою историю, ведь я учился с твоим братом. Так неужели ты думаешь, что я поверю, что он не потрудился рассказать тебе, как я лишился семьи, когда он все школьные годы радостно подсовывал мне под нос все вызванные лавинами трагедии? Словно такая смерть — это забавное развлечение?
— Твои родители умерли под лавиной?
Он коротко кивнул.
— Во Французских Альпах.
— Я не знала… То есть я знала, что ты сирота, но…
Неудивительно, что Доминик ничего ей не сказал. Да и для чего бы ему самолично пробуждать в ней симпатию к заклятому врагу?
— Сколько тебе было?
— Семь. Родители повели сестру, Мелани, перекусить в кафе, оставив меня заниматься с инструктором.
Она даже не знала, что у него была сестра.
— Ты…
— Видел?
Она кивнула.
— Сам процесс нет, зато отлично слышал. Говорят, что сход лавины звучит, как едущий на тебя товарняк, но это не так. Так звучит лишь ад. Деревянное кафе попросту расплющило. У них не было ни единого шанса. Не выжил никто.
— Натаниэль… — Она даже не могла представить тот ужас, что ему пришлось пережить. Ее мать умерла, когда ей было восемнадцать, но даже тогда она чувствовала себя так, словно миру пришел конец. А Натаниэль потерял обоих родителей и сестру, когда ему было всего семь лет. — А что было с тобой дальше?
— Социальная служба позвонила бабушке, ближайшей родственнице, но у нее хронический артрит, и она не могла меня воспитывать. Так что меня взяли дядя с женой.
В его голосе было что-то такое…
— Они плохо с тобой обращались?
Приближаясь к особенно крутому повороту, Натаниэль сбавил скорость.
— Анжелика не любила детей и согласилась меня принять лишь при условии, что меня отправят в интернат.
— Жестоко.
Он кивнул.
— Меня отослали, как только мне исполнилось восемь. Родители были не богаты, но страховка у них была. И ее истратили на мое обучение. Как ты знаешь, наша школа была не из дешевых.
— Но зачем им вообще понадобилось отсылать тебя в Англию? Можно же было и во Франции что-нибудь подыскать.
— Дядя решил, что, раз уж приходится отправлять меня в интернат, нужно выбрать лучший. А Анжелика просто хотела от меня избавиться, а когда я возвращался на Рождество и летние каникулы, нанимала мне няню.
— А после того, как тебя исключили, ты у них жил?
— Какое-то время.
— Какое-то?
— Какое-то.
Как ни хотелось ей продолжить расспросы, Каталина сразу поняла, что ничего от него больше не добьется.
— Как они восприняли твое исключение? Ругались?
— Дядя никогда на меня не ругался. Он старался как мог, но обстоятельства были сильнее. В то время он уехал по делам в Германию, и меня приняла Анжелика.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
