Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Тебя, – сказала брюнетка.
Угловатый тип прижал трубку к уху и зыркнул на брюнетку, чтобы испарилась. Та вышла, спрятав усмешку.
– Да, Степан Платонович. – Угловатый вполголоса доложил о своем промахе, о коте промолчал.
– Значит, остальные два пока что не найдены?
– Да, но там была девушка, она должна быть в курсе… – заторопился угловатый.
– Если ты не смог с ней справиться на месте, нужно пригласить ее в «Омелу», – последовал приказ.
– Я понял, я все сделаю! – Но в трубке уже раздавались короткие гудки.
Некоторые девушки к шестнадцати годам хорошеют, расцветают, преображаются, как невзрачная куколка, превращающаяся в яркую, волшебную бабочку. С Викторией Семизаровой, которую многочисленные знакомые и немногочисленные друзья называли Витькой, такого чуда не произошло. В свои шестнадцать лет она, правда, выросла и раздалась фигурой, но не приобрела ни красоты, ни обаяния.
Умственное развитие у нее заметно отставало от физического – интеллект Виктории, если в ее случае вообще имело смысл употреблять это обязывающее слово, был даже не на уровне десятилетнего ребенка – в этом возрасте попадаются очень умные дети, – а максимум на уровне трехлетнего шимпанзе.
Виктория обожала примитивные комедии, а также любила такие же примитивные шутки. Ей казалось верхом остроумия насыпать соли на чужое пирожное, или подложить несколько канцелярских кнопок на сиденье стула, или налить клею в чьи-нибудь кроссовки… Особенно любила она так незамысловато подшутить над Ларисой, дочерью своего отчима, которая отчего-то самим фактом своего существования вызывала у Витьки злость и раздражение.
Правда, несколько дней назад Лариска съехала из их общей квартиры, чем вызвала у Витьки двойственные чувства: с одной стороны, в квартире стало свободнее, с другой же – не над кем стало устраивать свои каверзы. В общем, без Лариски Виктории стало скучно, хотя она ни за что не призналась бы в этом никому.
Этим утром Витька не пошла в школу. Матери она сказала, что ужасно болит голова, но как только та ушла – позвонила своей лучшей (и единственной) подруге Анфисе, которая тоже откосила от школы, и позвала ее к себе.
Теперь обе великовозрастные девицы валялись на диване, хрустели картофельными чипсами и смотрели на видео старую комедию «Тупой и еще тупее». Впрочем, временами даже эта незамысловатая комедия казалась Виктории чересчур интеллектуальной.
– Анфис, – то и дело обращалась Витька к своей подруге, услышав за кадром очередной взрыв хохота. – А чего они смеются-то? Я чего-то не врубилась…
– Да ты вечно не врубаешься! – отмахивалась от нее Анфиса. – Ты не умничай: все смеются и ты смейся.
В это время зазвонил телефон.
Не Витькин мобильный, а стационарный городской телефон, стоявший на базе в той же комнате. Витька протянула руку и поднесла телефонную трубку к уху.
– Алле-е! Кто это-о? – протянула она взрослым, как ей казалось, голосом.
– Можно попросить к телефону Ларису Александровну?
– Кого? – переспросила Витька. – Какую такую Александровну?
– Синицыну Ларису Александровну, – любезно подсказал голос.
И тут до Витьки дошло, что к телефону просят ту самую Ларису, дочку отчима, над которой она любила прикалываться. Ей раньше не приходилось слышать, чтобы Лариску называли по отчеству.
– Ах, Лариску! – проговорила она с раздражением. – Ее нет. И больше не будет. Она здесь больше не живет.
Она уже хотела швырнуть трубку – но что-то такое было в голосе, звучащем из трубки, чуть хрипловатом и гипнотическом, что она передумала. Для себя она объяснила такую смену намерений тем, что неплохо разузнать, чего этот незнакомый мужик хочет от Лариски и нельзя ли каким-нибудь образом ей напакостить.
– Не живет? – переспросил незнакомый голос. – Жаль. А где она теперь живет?
– Понятия не имею! И знать не хочу! – заявила Витька в обычной своей хамской манере, но тут же пошла на попятный – то ли под влиянием незнакомого голоса, то ли для реализации своих коварных планов. – А зачем она вам? Если хотите, я могу ей что-нибудь передать.
Такое предложение было верхом вежливости и внимания, совершенно не характерным для Виктории.
– Да, пожалуйста! – обрадовался незнакомый. – Передайте Ларисе Александровне, что она выиграла итальянский парфюмерно-косметический набор «Каста дива».
– Это такой большой, в розовой коробке с цветами? – завистливо проговорила Витька, которая недавно видела такой набор в витрине парфюмерного бутика.
– Да, именно этот! – подтвердил незнакомец. – Так вы сможете передать это Ларисе Александровне?
– Да, я смогу, смогу!
– Тогда пусть она придет, чтобы получить свой выигрыш! – И незнакомец продиктовал Витьке адрес.
– Обязательно передам! – Голос затих, но Витька еще какое-то время сидела с трубкой возле уха, мечтательно глядя на стенку перед собой. Она представила, как безумно похорошеет, если получит в свое полное распоряжение изумительный набор и использует его для украшения своей невзрачной физиономии.
– Вить, ты чего? – окликнула ее Анфиса и помахала перед лицом рукой. – Кто это звонил-то?
– Представляешь, Анфис, – проговорила Витька мечтательным тоном, – эта свинья Лариска выиграла косметический набор. Знаешь, тот крутой, в розовой коробке, с цветочками? Помнишь, мы его с тобой в витрине видели!
– Че, правда, что ли?
– Правда! Велели ей передать и адрес сказали, куда за ним приехать.
– Круто!
– Но я ей ни за что не скажу! Еще не хватало, чтобы ей этот набор за просто так достался!
– Это само собой, – одобрила Анфиса, – передавать ей, конечно, ничего не надо. А надо самой вместо нее этот набор получить. Они же тебе адрес сказали. Поехать туда и получить…
– А ведь точно. – Глаза Виктории загорелись, но тут же потухли. – Ничего не выйдет, я же на нее нисколечко не похожа.
– Все-таки ты дура, Семизарова, – вздохнула Анфиса. – Я иногда просто удивляюсь, какая ты дура.
– Ты не очень-то! – возмутилась Витька. – Ты, между прочим, дома у меня сидишь и видак мой смотришь. Чего это я вдруг дура? Уж не глупее других!
– Глупее! – отрезала подруга. – Сама посуди: они же ее, эту твою Лариску, в глаза не видели! Как они узнают, что ты не она?
– Да? Это еще неизвестно, кто из нас глупее! Они-то ее, может, и не видели, но точно знают, что она взрослая. Ларисой Александровной назвали. А мне еще только шестнадцать. Они меня сразу расколют.
– Ничего не расколют! – возразила Анфиса. – Мы тебя оденем и загримируем, так что никто не поймет, сколько тебе лет. Придешь туда, скажешь, что ты – Лариса Александровна Семизарова, что тебе звонили насчет набора – и вот ты и пришла.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
