Книга Второй раз в первый класс - Маша Трауб

Дети вышли из класса, Симы не было. Наконец я увидела Светлану Александровну, которая сделала знак охраннику – пропустите вот эту женщину. Поскольку я протяжно застонала, как подбитая волчица, охранник мне даже бахилы не предложил.

– Так, успокойся и сделай приличные глаза, – сказала мне Светлана Александровна. – Все хорошо. Я тебя познакомлю с родительским комитетом.

– Сима! – взвыла я.

И тут мне навстречу выскочила дочь, сказала вежливо «здрасте», явно не узнав свою мать, и пошла в раздевалку.

– Сима, подожди меня! – заорала я. – Не выходи из школы! Жди на лавочке!

Встречу с родительским комитетом я представляла себе не так. Какое впечатление я на них произведу, если стою в куртке, замотанная по самые глаза в шарф?

Мамы убирали елку и новогодние украшения.

– Что же вы меня не позвали? – спросила я Светлану Александровну.

– Не наубиралась еще? – хмыкнула она.

Все мамы были лет на десять младше меня. Я немедленно решила вколоть себе ботокс во все места.

– У вас есть «Вотсап»? – спросила главная мама из родительского комитета.

– Нет, – призналась я.

– У вас нет «Вотсапа»? – Она была не просто в шоке, а в ступоре.

– О, у меня есть «Вайбер»! – обрадовалась я.

– «Вайбер»? Нет, мы предпочитаем «Вотсап». У нас там группа.

– Я вам оставлю телефон, электронную почту, – предложила я.

– Мы отдельно никому не звоним и не пишем. Только в «Вотсапе», – отрезала родительница.

Не то чтобы я отсталая совсем. У меня есть знакомая, у которой нет Фейсбука и никогда не было. У моего мужа нет Фейсбука. А мой знакомый пытается выйти изо всех соцсетей, ставя самому себе сложные пароли, которые все равно помнит. У меня нет знакомых, о жизни которых я узнаю из Инстаграма. Даже приглашая на дни рождения и прочие праздники, я предпочитаю звонить людям, а не писать эсэмэски. Кстати, бумажные письма я просто обожаю. И если бы наша почта не работала так, как работает, я бы с удовольствием писала обычные письма. Чернилами и перьевой ручкой. Клеила бы марки на конверт и облизывала уголок конверта. Бросала бы письмо в почтовый ящик – в этом ведь тоже есть определенная магия, когда письмо падает в темную прорезь и невозможно вернуть его назад. А вот всякие картинки и стикеры терпеть не могу.

Я вспомнила, как однажды столкнулась с Яной – председательницей нашего родительского комитета, когда в начальной школе учился Вася. Яна решала все проблемы, всегда улыбалась, знала всех мам, пап, бабушек, дедушек и детей по именам и в лицо. Оказалось, что она теперь работает в школе, отвечает за пожарную безопасность или я не знаю за что еще. Мы обнимались, целовались, держались за руки, улыбались. Мы вообще дружили. Мне может позвонить Юля – мама закадычного Васиного друга Максима. Макс уже ушел в другую школу, но мы с Юлей иногда созваниваемся. Как и с Мадиной – мамой другого Васиного друга. Дети учатся на разных отделениях, но мы, когда встречаемся на общих собраниях, садимся вместе.

Телефон Яны я потеряла. Она мой – нет. Порылись в телефоне, проверили, код другой. Сколько лет прошло? Восемь?

– Запиши мой новый номер: Яна Смирнова, – продиктовала она.

– Я помню, помню!

И не врала. Разбуди меня среди ночи, я вспомню, что она – мама Никиты, который сидел за предпоследней партой в правом ряду. А еще были Стелла, Наташа, Катя. Катя родила уже третьего ребенка. Наташа – второго, в сорок три года. Долгожданную дочку.

Я была готова к новым знакомствам, но никак не к общению в «Вотсапе».

– Завтра, между прочим, лыжи, – сказала Главная родительница.

– Лыжи? А у нас нет! Не выдают? – удивилась я.

Когда учился Вася, им выдавали и лыжи, и ботинки. Даже костюм могли выдать. Лишь бы дети хотели заниматься.

– А кто ведет? Сан Саныч? – уточнила я.

– Мы не знаем. Вы должны сегодня же съездить и купить лыжи, – велела мне родительница. – Завтра мы будем снимать на видео первый урок. И это негигиенично – носить чужую обувь. У наших детей – все свое.

Я кивнула и пошла к выходу.

– Маша, – окликнула меня Светлана Александровна. – Справку завтра принеси, что у Симы золотуха, и пусть в классе побудет. Прописи попишет. Нечего сопли морозить. Метель и пургу обещают. Справку организуешь?

– Организую. А кто ведет-то?

– Сан Саныч.

Тут я немедленно успокоилась. Физрук был, то есть остается, замечательным. За то, что ребенок, в принципе, пришел на занятие, он уже ставил «пять». За все остальное – «четыре». Васю он вывозил на соревнования по футболу и сделал главным вратарем школьной сборной. Сан Саныч, обычный физрук, выгонял мальчишек на поле после уроков и заставлял бегать, качать пресс, отжиматься. Когда Лиза сломала ногу, Сан Саныч вывозил ее в зал в инвалидном кресле и учил кидать мяч в корзину. Лиза потом стала играть в школьной сборной по баскетболу. Она – маленькая, меньше всех ростом в классе, – попадала в корзину так, как никто. Лиза, которая даже кувырок не могла сделать, получала пятерки. Да, Сан Саныч научил ее делать кувырки и группировки. Девочка перестала врезаться в стену наотмашь – она группировалась.

– Скажите ему, что Сима – Васина сестра, – попросила я Светлану Александровну.

– Уже, – улыбнулась она. – Он ее записал в сборную школы. За фамилию.

– По футболу? – пошутила я.

– Не знаю. Какая разница? Да, в пятницу у нас будет представление – приходи. Сима участвовать не будет, а в следующий раз я ей обязательно слова дам.

– Спектакль?

– Да, «Рождение Иисуса».

Тут я начала хохотать.

– По Евангелию от кого?

Светлана Александровна сделал мне страшные глаза, и я закрыла рот. Мамы из родительского комитета опять застыли в недоумении.

– Иди домой, ты вообще спала сегодня? – спросила учительница.

– Нет, – призналась я.

– Иди поспи. Что ты нервничаешь? Она же со мной.

В тот момент я действительно дико захотела спать.

Я забрала Симу, которая уже самостоятельно оделась, сложила сменку и сидела на лавочке. Моя крошечная девочка, на тонких ножках, нежная Жизель.