Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Да, я жирная мерзкая шлюха, – повторила она.
– Шлюха! – подтвердил он.
– Я была очень плохой ученицей, господин директор.
– Ты была скверной маленькой шлюшкой? – спросил он.
Гиллель, в полном недоумении от представшей ему сцены, резко распахнул дверь и крикнул:
– Грубые слова – признак озорства!
Миссис Чериот вскочила с пронзительным криком.
– Гиллель? – заикаясь, проблеял Хеннингс.
Миссис Чериот подтянула юбку и вылетела за дверь.
– Чем это вы занимались? – поинтересовался Гиллель.
– Мы играли, – ответил Хеннингс.
– Это больше похоже на озорство, – констатировал Гиллель.
– Мы… мы упражнялись. А ты что тут делаешь?
– Я прятался, потому что ребята хотели меня побить и накормить собачьими какашками, – объяснил Гиллель, но директор его уже не слушал, он искал в коридоре миссис Чериот.
– Прекрасно. Аделина? Аделина, ты здесь?
– Мне можно дальше прятаться? – спросил Гиллель. – Мне правда страшно, Хряк со мной не знаю что сделает.
– Конечно, очень хорошо, мой мальчик. Ты не видел миссис Чериот?
– Она ушла.
– Куда ушла?
– Не знаю, куда-то туда.
– Ладно, посиди тут минутку, я сейчас вернусь.
Хеннингс двинулся по коридору, взывая: “Аделина! Аделина, где ты?” Потом увидел миссис Чериот: она забилась куда-то в угол.
– Не волнуйся, Аделина, мальчик ничего не видел.
– Он все видел! – взвыла она.
– Нет-нет, уверяю тебя.
– Правда? – спросила она дрожащим голосом.
– Точно. Все хорошо, тебе не о чем беспокоиться. И потом, он не из тех, кто будет поднимать шум. Не бери в голову, я с ним поговорю.
Но, вернувшись в редакцию, Хеннингс обнаружил, что Гиллеля нет. Снова они встретились через час: Гиллель позвонил в дверь его дома.
– Добрый день, господин директор.
– Гиллель? Что ты тут делаешь?
– Вы, кажется, потеряли одну вещь, я ее вам принес. – И Гиллель достал из сумки женские трусы.
Хеннингс вытаращил глаза и замахал руками:
– Убери сейчас же эту гадость! Не понимаю, о чем ты говоришь!
– Я думаю, это вещь миссис Чериот. Вы сняли с нее трусы, когда били, а она забыла их надеть. Странно, вот если бы я забыл надеть трусы, я бы чувствовал, как мне дует на пипиську. Но женщины, наверно, не чувствуют, что дует, у них ведь пиписька внутри.
– Замолчи и убирайся отсюда! – прошипел Хеннингс.
Из гостиной донесся голос жены мистера Хеннингса, она спрашивала, кто звонил.
– Ничего-ничего, дорогая, – елейным тоном откликнулся тот. – Тут просто у одного ученика затруднения.
– Надо, наверно, спросить у вашей жены, не ее ли это трусы? – предложил Гиллель.
Хеннингс сделал неловкую попытку вырвать трусы, у него не получилось, и он крикнул жене:
– Дорогая, я чуть-чуть пройдусь!
На улицу он вышел в шлепанцах и потащил Гиллеля за собой:
– Ты с ума сошел, ты зачем сюда явился?
– А вон там я видел киоск с мороженым, – сказал Гиллель.
– Я не собираюсь покупать тебе мороженое. Ужинать пора. И вообще, ты зачем явился?
– Интересно, а миссис Чериот любит прикладывать лед к красным ягодицам? – не унимался Гиллель.
– Ладно, пойдем купим тебе мороженое.
Они прохаживались по улице, держа в руках по рожку.
– Зачем вы отшлепали бедную миссис Чериот? – спросил Гиллель.
– Это была игра.
– Нам в школе рассказывали о жестоком обращении. Это было жестокое обращение? Надо позвонить, они оставили свой телефон.
– Нет, мой мальчик. Это была такая вещь, которой мы хотели оба.
– Поиграть в порку?
– Да. Это такая особенная порка. От нее не больно. От нее хорошо.
– Да? А вот моего приятеля Льюиса отец выпорол, и он говорит, что это очень даже больно.
– Это разные вещи. Когда взрослые устраивают друг другу порку, они сначала договариваются, чтобы оба были согласны.
– А-а, – сказал Гиллель. – То есть вы что, спросили у миссис Чериот: “Скажите-ка, миссис Чериот, вас не затруднит, если я спущу с вас штанишки и выпорю”, а она ответила: “Нисколько”?
– Вроде того.
– По-моему, это странно.
– Знаешь, мой мальчик, взрослые вообще люди странные.
– Я заметил.
– Нет, я хочу сказать, еще более странные, чем ты можешь себе представить.
– И вы тоже?
– И я тоже.
– Знаете, я понял, о чем вы. Друзьям моих родителей пришлось развестись. Они у нас однажды ужинали, а через неделю жена пришла к нам ночевать. Она все время говорила про мужа запретными словами. Он что-то такое делал с няней их детей.
– Иногда мужчины так делают.
– Почему?
– По целой куче причин. Чтобы чувствовать себя лучше, чтобы чувствовать себя сильнее. Или чувствовать себя моложе. Или чтобы утолить свои влечения.
– А влечение – это что?
– Это что-то такое, что вырывается из нас, а почему, мы и сами толком не знаем. Тогда голова перестает думать, тело творит неизвестно что, а мы потом раскаиваемся.
– Я на днях нашел за кроватью кулек конфет. Моих любимых конфет. Но мама не велела их трогать, потому что скоро ужин, а я не удержался и съел, ведь это были мои любимые конфеты, а потом раскаивался, потому что живот раздуло и мне не хотелось есть ужин, который приготовила мама. Это влечение, да?
– Примерно так, да.
– А почему вы играете в порку с миссис Чериот? Вы больше не любите свою жену, как было у друзей моих родителей?
– Наоборот, я люблю жену. Я бесконечно ее люблю.
– Но тогда вы должны устраивать любовную порку ей!
– Она не хочет. Знаешь, иногда у мужчин есть свои потребности, и им надо их удовлетворять. Это вовсе не значит, что они не любят своих жен. Для меня запираться в редакции с миссис Чериот – это способ оставаться с моей женой. И я люблю жену. Мне не хочется ее огорчать. А если она об этом узнает, то огорчится. Понимаешь? Уверен, что понимаешь.
– Да я-то понимаю. Но вы ведь начальник миссис Чериот, из-за этого точно поднимется жуткий шум. И потом, думаю, родителям вряд ли понравится, что стулья, на которых их дети сидят в классе, используют, чтобы укладывать на них учительницу с голым задом и…
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
