Только те, кто предпринимает абсурдные попытки, смогут достичь невозможного.
Альберт Эйнштейн «Если дела идут хорошо, значит, вы чего-то не заметили», — мрачно думала Любовь Молодцова, глядя на заваленный бумагами рабочий стол. До открытия косметологического и спа-подразделения ее нового салона оставалось меньше месяца. А с учетом предстоящих новогодних праздников еще меньше. Ремонт, слава богу, был закончен, новая мебель завезена, хотя пока и не собрана. Зато поставщики люстр тянули кота за хвост, не давая никаких гарантий, что успеют к обещанному сроку.
Аппаратура тоже пока еще пришла не вся. Да что там пришла! Лелька проклинала себя, что летом, посчитав деньги, решила оставить покупку ряда аппаратов на конец года. Скачущий курс доллара и евро, в которых исчислялась стоимость техники, лишал последних иллюзий. Лелька отчетливо понимала, что японской бани и аппарата для фотоомоложения у нее в салоне пока не будет. Препараты для пилингов, инъекционной косметологии, маски и прочая дребедень теперь тоже стоили каких-то сумасшедших денег. Поговаривали об увеличении процентных ставок по ипотеке, и Лелька, купившая новое помещение в кредит, понимала, что в таком случае неизбежно обанкротится.
Впрочем, унывать и опускать руки она не то чтобы не любила, а в принципе не умела, поэтому целыми днями строила планы по выживанию, разрабатывала антикризисные программы, продумывала ценовую политику, а попутно стригла и красила своих клиенток, которых традиционно в декабре становилось вдвое больше обычного.
Уставала она просто зверски. К концу дня не чувствовала ни ног, ни рук, ни, пожалуй, головы. Максим ел одни пельмени, потому что на готовку не оставалось ни сил, ни времени. Спасало то, что привередой сын не был.
Неожиданной отдушиной во всей этой безумной бизнес-круговерти стали… вечерние прогулки с собакой. Тренировки, по настоянию Максима, проходили три раза в неделю. И Лелька, как бы ни была занята, старалась выкраивать на них время. Ей нравилось наблюдать за процессом воспитания пса. Нравилось видеть, как радуется раскрасневшийся на морозе Максим. Нравилось из-под слегка опущенных ресниц наблюдать за действиями Дмитрия Воронова. Нравилось ловить на себе его как будто случайный и безразличный, но на самом деле вполне заинтересованный взгляд.
На этих прогулках она отдыхала душой, немного возвращаясь в детство. У нее, конечно, не было своей собаки, но она вполне довольствовалась дворовым псом Шариком, который жил в будке возле их барака. Кормили его «всем миром». В деревне у бабушки тоже жила здоровая дворняга, с которой местная пацанва играла летом, бегая на речку купаться. Так что в игре в догонялки по зимнему парку было что-то давно забытое и очень веселое.
Выяснилось, что Цезарю нравится играть в снежки. Подкинутый Максимом комок снега он ловко ловил зубами, подпрыгивая не меньше чем на метр, переворачивался в воздухе, падал спиной в снег, не выпуская добычи. Как-то незаметно они с Дмитрием тоже втянулись в эту игру, и теперь после отработки обязательных команд, каждый раз новых, играли в снежки вчетвером: Лелька, Дмитрий, Максим и Цезарь. Дружный хохот и веселое собачье повизгивание разносились по заснеженному парку, заставляя улыбаться случайных прохожих. Было видно, как дружной компании хорошо и радостно вместе.
В один из вечером удалось встретиться и с подругами. У них была такая привычка — собираться в маленьком ресторанчике, чтобы обменяться последними новостями, всласть посплетничать и просто увидеться. Вот только Лелька, работающая допоздна, крайне редко успевала на такие встречи, о чем очень сожалела. А вот тут получилось.
— Девчонки, как же я рада вас видеть! — искренне сказала она, целуясь со всеми по очереди — с огненной Инной, спокойной и основательной Настей, элегантной Натальей и немного грустной Алисой, которая тяжело переживала вынужденную разлуку с любимым человеком. Обстоятельства вынудили его уехать в Америку, и, несмотря на регулярные романтические встречи в Париже, Лондоне или Риме, Алиса очень скучала и пребывала в «мерихлюндии», как называла это ее мама Александра Андреевна.
— Мы тоже рады тебя видеть, — ответила за всех Наталья. — Говорят, ты крутой косметологический центр открываешь. Чур, мы первые на очереди попробовать!
— Хорошо. — Лелька засмеялась. — Кризис, правда, будь он неладен, все планы рушит. Но я же упертая, вы знаете, так что будем нести красоту в массы, несмотря ни на что.
— А крестничек мой как поживает? — спросила Алиса. — Сто лет его не видела. Все так же влюблен в биологию?
— К счастью, помимо флоры, он начал замечать и фауну. — Лелька загадочно улыбнулась. — Если раньше его не интересовало ничего, кроме физиологии растений, то теперь он еще осваивает физиологию собак.
— Ну, собакой, положим, интересуется не только Макс, — невинно заметила Инна, — но и ты. Я бы даже сказала, что ты интересуешься собачьими тренерами.
— Ого, что-то новенькое! — оживилась Настя. — Лелька, у тебя что, новый роман? Неужто решила снять схиму?
— Да слушайте вы ее больше, балаболку эту! — рассердилась Лелька. — Нет у меня никакого романа. Конечно, я довольна, что в жизни Макса появился мужчина, который оказывает на него положительное влияние. Парню в семнадцать лет негоже мамошником быть. А Макс без отца рос со всеми вытекающими из этого последствиями. Так что занятия эти, конечно, не только Цезарю, но и ему полезны. А я уж так, рядом стою.
— Угу. — Инна хмыкнула в свой кофе, коричневые брызги полетели на кружевную салфетку, подложенную под стильную чашечку. Кафе они всегда выбирали дорогие и манерные. — Жизнь покажет, конечно. Но у меня глаз, как известно, алмаз. И я тебе скажу, что вы с этим кинологом точно друг на друга запали.
