– Но у нас нет… – начала было я, но Василь резко приблизился ко мне чуть ли не касаясь своим носом моего и зло зашипел.
– Либо вы такие тупые и не можете понять, что телепатия и есть ваша новая сила. Либо играете на моих нервах, вот только зачем, мне не ясно, – его лицо было так близко ко мне, что я смогла разглядеть поры на его коже. – Я склоняюсь ко второму варианту. А значит, вам придется выполнять мои требования.
На подлокотниках защелкнулись наручники, крепко приковав мои руки, железный пояс охватил мою талию. Василь слегка отодвинулся от моего лица и, схватив меня за подбородок рукой в белой перчатке, грубо задрал голову вверх. Я попыталась сопротивляться, но в итоге мне все равно пришлось смотреть в его зеленые глаза-буравчики, пытаясь сжаться под этим взглядом. Деться мне было некуда, и приходилось беспомощно смотреть на лицо врача, который все так же продолжал негромко шипеть на нас.
– Глупые дети. Вы могли бы проникать в мысли других людей и узнавать такие тайны, которые не знают Лазуриты, потому что им не положено это по должности. Вы бы могли столько всего, но нет, вам удается только общаться между собой. А еще победители.
Он резко отпустил подбородок, голова упала вниз, почти коснувшись груди. От такого резкого движения заболела шея. Я подумала, что нас, наверное, теперь отпустят, раз все решилось, но вдруг Василь стал себя душить.
Я забыла о боли в шее и во все глаза смотрела на ненастоящего врача, пытающегося покончить со своей жизнью.
– Что? Что вы делаете? – я испуганно смотрела на происходящее, одновременно пугаясь и радуясь.
Повернув голову туда, где сидел Саша, я заметила, что тот пристально смотрит на Василя, который хрипя, уже упал на пол, но все так же продолжал сжимать на своем горле руки.
– Саша? Что ты вытворяешь? – мой возглас отвлек парня и тот потерял контроль над доктором. Мужчина, весь багровый, лежал на полу и пытался отдышаться, кашляя и хрипя. Когда его лицо стало приобретать нормальный оттенок, он, шатаясь, поднялся и с яростью взглянул на меня, а затем на Сашу.
– Кто? – это был не человеческий голос, а что-то похожее на звериный рык. Безумный взгляд Гранитовича уперся в меня. – Ты?
– Нет! – завизжала я, дергаясь на стуле и вжимаясь в спинку, словно желая с ней слиться. Василь размахнулся и отвесил мне сильную звонкую пощечину, голова мотнулась в сторону. На лицо упали пряди не до конца отросшей челки. Щека адски горела, на глаза навернулись слезы, но я сдержала их и злобно взглянула на врача. Я чувствовала себя как загнанный в угол волчонок, скалящийся, но ничего не могущий сделать против сильного матерого волка.
– Это не она! Зачем ее бить?! – закричал Саша, пытаясь выдернуть руки из оков. Мышцы вздулись, но парень так и остался сидеть прикованным.
– Ей так и не удалось ничего достичь. А ты, щенок, – мужчина приблизил свое красное лицо почти вплотную к Сашиному. – Еще раз такое выкинешь, и тебя больше не увидят в живых. Ясно?
Парень испуганно закивал. Оковы со щелчком раскрылись. Я тут же спрыгнула со стула и бросилась к тому месту, где должен был быть выход. Но стена опять оказалась сплошной. Ничего не открылось. Опять все, как в операционной – нет спасения, нет выхода.
Я обреченно отвернулась от непроницаемой стены. И тут новая пощечина обрушилась на ту же щеку, которая еще не прошла после первого удара.
– За что на этот раз? – срывающимся голосом спросила я. На глаза навернулись слезы, но я закусила губу и посмотрела в лицо ненавистному Василю.
– Тебе никто не разрешал вставать.
– А я не спрашивала разрешения! – выкрикнула я, сама удивляясь этой дерзости. Куда подевалась та трусливая девчонка, боящаяся возразить кому-нибудь? Что за такой короткий срок сделала со мной Академия?
Врач ухватил меня за волосы и притянул к себе. Я попыталась вырваться, но он намотал мои волосы на кулак. У меня было два варианта: не дергаться и вытерпеть все наказания или как-то отрезать волосы. Я замерла.
– Лучше заткнись, девчонка! Ты должна уметь в нужный момент промолчать, – заорал мне в лицо Василь. Капли слюны слетали с его губ и попадали мне на лицо. Я морщилась от отвращения, но вытереть не решалась.
– Я не… – опять звонкая хлесткая пощечина по больной щеке. Я бы не удивилась, если бы у меня уже там образовался синяк.
Василь резко дернул меня за волосы, и я упала на пол, ударяясь локтем. Жалобно всхлипнув, я лежала на полу, не решаясь двинуться. Врач ударил в бок, не настолько сильно, чтобы что-то сломать, но больно.
– А теперь, свободны. Хоть одно слово, о чем мы тут говорили, и на следующее утро вы не проснетесь, – рявкнул Гранитович, ехидно улыбаясь тонкими, как у змеи губами.
Стена отъехала в сторону, Василь перешагнул через меня и удалился из комнаты. Полы его белого халата с шелестом развивались у мужчины за спиной. Я сжалась в комок, всхлипывая. Никогда со мной так не обращались.
– Давай, поднимайся, – ко мне подошел Саша и прикоснулся к плечу. Я прижала колени к груди и ничего ему не ответила, понимая, как жалко сейчас выгляжу.
В комнату широким шагом зашел Аспид. Он оттолкнул от меня парня и вздернул меня на ноги.
Аспид приказал нам следовать за ним, ведя обратно в наш корпус. Опять со скрежетом отъехала в сторону стена. Мужчина, не церемонясь с нами, вытолкнул меня и Сашу прочь из светящегося коридора. Если парню удалось удержаться на ногах, то я растянулась на полу, постанывая от боли в коленях и руках. Я хотела провалиться сквозь землю от такого унижения перед Сашей. Вставать с пола не хотелось, но я, приложив большие усилия, все же села на колени.
Как только мы появились в коридоре, Аким, который все это время просидел на полу под дверью, ожидая нашего возвращения, вскочил на ноги.
– Больно, – простонала я, потирая все ушибленные места.
– Что они с вами сделали? – пробормотал Аким, оглядывая меня и Сашу, хотя на парня можно было и не смотреть, тот выглядел как обычно.– Рина, что у тебя со щекой.
– А чего, синяк есть? – я прикоснулась к щеке кончиками пальцев и скривилась от боли, значит, есть. Аким судорожно кивнул и стал ждать ответа. – Да так…
– Ей Гранитович дважды пощечину залепил, – не выдержал Саша.
– А волосы, тоже Василь Гранитович потрепал и руку разбил? Вы меня дурите что ли? – не поверив Сашиными словами, проворчал Лазурит. – Торин Василь Гранитович уважаемый человек, и я не думаю, что этот пожилой спокойный мужчина мог с вами такое сделать.
– Можешь не верить, – всхлипнула я, ощупывая бок, в который меня хорошо пнули, там уже тоже начинал набухать синяк.
– Вы не врете мне? Это правда? – удивленно захлопал глазами Аким и подошел ко мне.
– Ты думаешь, я бы стала выгораживать человека, который со мной так поступил? – мне пришлось пристально посмотреть в глаза Лазурита, я заметила, как тот хочет отвести взгляд, но не решается.
