Значительная часть наших мыслей и поступков вращается в мире чувств, от которых мы зависим. Это иллюзорный мир, в котором непрерывно конфликтуют наши разумные знания и эмоциональные зависимости. Проще и удобнее опираться на готовые поведенческие клише, чем тратить силы на изобретение своей собственной шкалы ценностей и следовать ей.
В свое время газеты пели хвалебные оды «герою из пятого дома», как мы, журналисты, его окрестили. Но ничего уже не изменишь. Он не смог решиться на то, чтобы на две секунды стать трусом и остаться здоровым на всю жизнь. Мы сами поступаем, как тот парень, когда изо день в день стараемся быть современными, честными, дисциплинированными и мужественными.
Как контролировать свою зависимость от чувств и при этом не позволять другим делать то же самое
Давайте проясним кое-что с самого начала: если бы мы жили в мире, где все люди искренне выражают все свои чувства, нам не пришлось бы говорить о контроле над этими самыми чувствами. Но такой мир – утопия. Когда кто-то говорит: «Я тебя люблю», нельзя быть уверенным, что он не имеет в виду «Я хочу с тобой переспать» или «Женись на мне, и тогда обо мне будет кому позаботиться». Если политик говорит: «Выбери меня, моя программа – единственно правильная для тебя», можно не сомневаться, что за этим лозунгом прячется: «Выбери меня, потому что я хочу управлять рычагами власти и войти в историю». Если кто-то хочет продать мне автомобиль, потому что он «идеально удовлетворяет» моим потребностям, я могу быть спокоен: не в последнюю очередь этот человек думает о процентах, которые получит с продажи.
Иллюзорный мир, в котором люди демонстрируют свои не всегда искренние чувства, устроен так сложно и причудливо, что нам едва-едва удается найти в нем свое место. Я говорю «мы» и подразумеваю всех нас, в том числе тех, кто уже отвоевал себе место в рядах манипуляторов.
Несколько лет назад один политик попросил меня приехать к нему и дать совет относительно проекта, стоимость которого исчислялась миллионами. Когда мы расположились в кабинете, я достал из папки свои записи, чтобы выразить свое мнение, опираясь на цифры и исследования. Но он лишь покачал головой. Первый вопрос, который он мне задал и который, похоже, волновал его больше всего, был таким: «Моя фотография только что попала в газеты. На ней я целую певицу X. Как вы думаете, люди разочаруются во мне?»
Видите: кем бы мы ни были, как бы разумно и уверенно ни держались, мы все равно живем с оглядкой на порой смешные эмоциональные привязанности и зависимости. Мы часто приобретаем совсем не то, что нам действительно нужно. Мы часто делаем покупки, чтобы удовлетворить свои эмоциональные потребности. И люди, которые нам что-то продают, это прекрасно знают. Они раздувают эти потребности и заманивают нас, апеллируя к близким нам ценностям, они обещают подарить нам чувство собственной значимости и исполнить все наши неисполненные желания. Все их усилия направлены на то, чтобы мы не забывали об этих самых желаниях. Они используют наши устремления и принимают в расчет:
• кем мы хотим предстать в глазах окружающих;
• что мы сами хотим делать;
• что нам предписывают стереотипы.
Это игровое поле подходит для многочисленных манипуляций, и здесь каждый хочет получить для себя преимущество за чужой счет. Кому-то это удается лучше, кому-то хуже. Одни хотят вырваться из иллюзорных сетей, другие так и бродят по лабиринтам неосуществленных желаний. Вера в манипулятивные обещания возрастает, когда люди сами прекращают устанавливать для себя ценности и идеалы и мерить слова манипуляторов по собственной шкале. Одновременно с этим растет зависимость от поведенческих клише.
Вопрос, который в связи с этим возникает, звучит так: «Как лучше контролировать свои зависимости? Как помешать другим людям использовать их в своих целях?»
Я хочу рассказать вам историю супружеской пары – Герды и Ханса Г. Оба они происходят из что называется приличных, добропорядочных семей. Я по сей день не могу отделаться от ощущения, что не они сами поженились, а их родители связали их законными узами и заперли в браке. Впрочем, при беглом взгляде на эту парочку казалось, что они друг другу действительно подходят: оба хорошо выглядят, прекрасно воспитаны, и его и ее можно описать такими словами, как «дружелюбный», «прилежный», «общительный», «милый».
Однако после двух лет брака стало понятно, что для продолжительной и счастливой совместной жизни всего этого недостаточно. Между молодыми людьми все чаще стали возникать разногласия, и, если бы не родители, они бы наверняка развелись. Поскольку пара часто приходила к нам в гости, мы с женой имели возможность следить за развитием их отношений с самого начала, к тому же наши друзья все чаще обсуждали с нами свои проблемы, количество и масштаб которых неуклонно росли.
Стоит отметить, что у супругов были четко разграниченные роли и обязанности, и оба они ревниво следили за их исполнением. Герда старалась быть «образцовой домашней хозяйкой», и хотя она полдня работала секретаршей, ей действительно удавалось держать дом в полном порядке. Кроме того, она, как не раз упоминалось в наших беседах, прилагала все усилия к тому, чтобы быть «любящей супругой». Ханс, напротив, видел свои задачи в том, чтобы состояться в профессии, обеспечивать семью всем необходимым, распоряжаться деньгами так, чтобы в доме было все, что полагается. Единственное, чего пока не хватало этой паре, – ребенок. Однако и он уже был запланирован. Но только на то время, когда «его можно будет себе позволить».
Приведенные здесь выражения вроде «состояться в профессии», «обеспечить семью всем необходимым» придуманы не мной. Они относятся к постоянному репертуару наших героев. Как вы уже, наверное, поняли, речь идет о типичной, образцовой паре. Я не раз говорил жене, что прекрасно представляю себе их родителей, которые с детства прививали отпрыскам уважение ко всяческим клише.
Не надо было быть великим знатоком человеческих душ, чтобы понять, что Герда и Ханс Г. играли роли, которым они по совершенно естественным причинам не могли соответствовать. Разрыв между тем, что оба они хотели делать на самом деле, и тем, что предписывала им роль, был попросту непреодолимым.
