– Какой расчет? Какой киллер?
– Не знаю. Я дальше слушать не стала, ушла. Но, когда уже совсем выходила, услышала, как Мартиросян прокричал: «„Реквием“ Сальери!»
– И что это значит?
– Откуда мне знать? Это было утром, в девять часов. Около одиннадцати подняли тело той женщины. А в двенадцать я снова зашла в номер к Мартиросяну. Думала, что он ушел опознавать жену, но… В общем, тогда его и обнаружила. – Светлана, наконец, оторвалась от стола, положила тряпку и посмотрела на Виктора. – Ни у кого не возникло сомнений, что это самоубийство. Даже, как ни странно, у следствия. Хотя столько нестыковок было. Сложили красивую легенду в стиле Шекспира. Этакий престарелый Ромео уходит следом за своей Джульеттой. – Светлана невесело усмехнулась. – Какие глупости! Как можно в такое поверить? Он ведь даже не убедился, что это его жену нашли, не пришел на опознание. Но все поверили. Думаю, убийца просто воспользовался моментом, чтобы самоубийство Мартиросяна выглядело объяснимым. Но необъяснимо оно! Так взрослые люди не поступают. Он ведь не мальчик какой-нибудь, разумный, солидный, почти пожилой уже человек. Сорок с лишним!
Виктор улыбнулся, с умилением глядя на Светлану: сорок с лишним для этой молоденькой девочки действительно уже «почти пожилой» возраст.
– А почему вы не рассказали полиции о том, что к Мартиросяну кто-то приходил?
– Зачем мне это надо? Полиция все равно ничего у нас толком не делает, а мне… Какой смысл было так рисковать?
– Но сейчас-то решили рискнуть? Мне ведь вы рассказали.
– Вы – другое дело. И потом, Мартиросян – чужой человек, а Дима… Мы с Павликом ради Димы… Мы готовы вам помогать, будем делать все, что скажете, только найдите его убийцу.
– Ну, еще ничего неизвестно, – промямлил Виктор, – я ведь только предположил, что авария могла быть подстроена. Может, все не так. Устал человек, а дороги у вас здесь опасные.
– Не говорите ерунды! – вспылила Светлана. – Дима был классным гонщиком, и усталость здесь ни при чем. Его убили, это же ясно. Как и Мартиросяна. – Она резко отвернулась от Виктора, подняла тряпку, сунула в пакет баллончик и утомленным, каким-то постаревшим голосом проговорила: – Мне нужно пропылесосить. Останетесь здесь или прогуляетесь в бар выпить кофе?
Всем своим видом она давала понять, что лучше бы ему уйти. Ради конспирации или просто хотела немного побыть одна, было не ясно.
– Пожалуй, я выберу кофе, – сказал Виктор. Взял ноутбук и, прежде чем выйти из номера, посмотрел на себя в зеркало. Футболка была мятой, потому что спал он не раздеваясь. Лицо тоже не отличалось свежестью. На джинсы налип какой-то пух. Хорошо бы сначала умыться, привести себя в порядок. Но Светлана остановилась у него за спиной – он видел ее отражение в зеркале, и ждала, когда он, наконец, уйдет. Какая все-таки красивая девушка! И этот форменный короткий халатик ей необычайно идет, подчеркивает длинные, стройные ноги.
Почему-то размышления о ногах Светланы навели его на мысль о Полине. Надо бы ей позвонить, рассказать о том, что удалось узнать, – и Виктор опять устыдился. И расстроился. Он быстро вышел из номера. Но все-таки не удержался, закрывая дверь, бросил напоследок взгляд на Светлану: она включила пылесос и приступила к уборке, делая вид, что не замечает его взглядов.
Бар за эти несколько часов, пока он спал, изменился до неузнаваемости. Звучала музыка, было довольно многолюдно, за стойкой стоял незнакомый бармен. Да и сама атмосфера стала другой: утренней, суетливой, совершенно лишенной задушевной интимности. Виктор подумал, что если бы они встретились с Павлом утром, никакого бы разговора не получилось.
Он взял чашку кофе и сел за самый дальний столик в углу. Хотел позвонить Полине, но передумал: решил сначала прояснить одну вещь. В рассказе Светланы промелькнуло имя: Великсар. Когда-то он уже его слышал, и Виктору казалось, что связано это имя, а вернее, фамилия, с городом Светлый. И даже не так: город Светлый связан с этой фамилией. Первый раз у него возникла эта ассоциация, когда он узнал, что самолет разбился в Светлом. Он тогда подумал: Светлый – это где Великсар. Мысль была подсознательной и на тот момент совершенно неважной, поэтому он ее не додумал до конца, а теперь никак не мог вспомнить, что слышал об этом Великсаре раньше.
Виктор включил ноутбук и, ожидая, пока он загрузится, стал пить кофе – кофе оказался крепким, в меру сладким и удивительно вкусным.
Информация, которую удалось найти в Интернете, повергла его в настоящий шок. Великсар Георгий Васильевич был мэром города Светлый. Месяц назад, 15 августа, в тот самый день, когда в Нальчик вылетели Инга и Альберт Мартиросяны, на Великсара было совершено покушение. В тяжелом состоянии он был доставлен в восьмую городскую клиническую больницу. Судя по всему, состояние мэра до сих пор не улучшилось, он все еще не вышел из комы. Странно, что его увезли в обычную городскую больницу. И какое отношение ко всей этой истории может иметь Мартиросян?
Кто такой Альберт Мартиросян? Ученый? Безвестный – если исходить из того, что в Интернете о нем ни слова. Великий – если верить Инге. Он сделал какое-то открытие в области медицины, после чего и начались все эти неприятности. Из рассказа Светланы получалось, что Мартиросян обвинял в покушении на Великсара своего таинственного гостя, и тот его убил. Обвинял в покушении, утверждая, что для его гостя это золотое дно. Что золотое дно – устранение мэра? Или… Или его затяжная болезнь? А не может ли иметь гость Мартиросяна какое-то отношение к восьмой городской больнице? Не может ли иметь отношение к этой больнице сам Мартиросян?
И какую роль в этой истории играет Игорь Соловьев? И почему устранили портье? Кто мог это сделать? Соловьев? В принципе, такая возможность у него была. Из гостиницы он выехал примерно за час до конца смены Дмитрия – около семи, а самолет из Нальчика в Светлый вылетел в 9:15. Теоретически Соловьев мог бы успеть подстроить аварию. Или, что еще проще, испортить тормоза в мотоцикле Дмитрия. Но зачем? И почему все сведенья о Соловьеве оказались стерты? Можно, конечно, предположить, что Соловьев устранил портье как свидетеля своей несостоявшейся попытки самоубийства, но ведь это ни в какие рамки не лезет. А если Дмитрия убил не Соловьев, то кто?
Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.
Виктор взял еще кофе и вернулся в свой угол. Посетителей в баре стало меньше, видно, самое горячее время прошло. Ему вспомнилось, как Павел, рассказывая о звонке Дмитрия, сетовал, что в тот момент на него злился – и тут, без всякой связи Виктору пришла на ум идея. Что, если Соловьев – его коллега, частный детектив, нанятый кем-то, для того чтобы расследовать исчезновение Мартиросяна? Дмитрия он подозревал в причастности к исчезновению, притворился «Мартиросяном», чтобы проследить за реакцией портье. Но не предполагал, что того могут убить…
Версия о Соловьеве-детективе Виктору очень понравилась, но уже через минуту рассыпалась в прах. В эту схему совершенно не вписывался перевод денег Полине и письмо на адрес агентства. Даже если Соловьев и решил полностью повторить путь Мартиросяна, чтобы вызвать чью-то реакцию, спровоцировать действия преступника, то перевод, как ни посмотри, был абсолютно бессмысленным шагом.
