Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
С этими словами экскурсовод отдернул черную бархатную портьеру, пропуская Надежду Николаевну в большое круглое помещение, слабо освещенное несколькими свечами, которые были расставлены вдоль стен в закопченных канделябрах.
Дуновение воздуха от качнувшейся портьеры поколебало пламя свечей, и по комнате пробежали живые таинственные тени, придав и без того мрачному помещению совершенно устрашающий вид.
Из темных углов на гостью уставились горящие глаза невиданных демонов и чудовищ.
Надежда Николаевна всегда считала себя женщиной решительной, трезвой и здравомыслящей. В бытность свою инженером она не боялась начальника режимного отдела Прохора Виевича Упыренко и даже известную на весь институт вахтершу Зою Никитичну по кличке Зоя Космодемьянская, перед которой робел сам главный инженер Семен Аполлонович Плотва. Но в этом темном сводчатом помещении она испытала какой-то непонятный, мистический страх.
Надежда негромко вскрикнула и схватилась за плечо своего провожатого. При этом у нее возникло неприятное ощущение, что под потертым пиджаком старичка нет обычной человеческой плоти, а только сухие хрупкие кости.
Луций Ферапонтович протянул руку, щелкнул выключателем, и комната озарилась ярким электрическим светом.
– Прошу меня извинить, – произнес он с едва скрытым удовольствием. – Забыл, какое впечатление производит эта комната на неподготовленного человека.
При этом губы его тронула легкая усмешка, и Надежда Николаевна поняла, что этот драматический эффект был частью заранее обдуманного представления.
– Итак, позвольте познакомить вас с нашей экспозицией, – заговорил экскурсовод хорошо поставленным голосом. Он встал в третью позицию, изящно отставил свою тросточку и произнес: – Для начала хочу обратить ваше внимание на то, что хотя наш музей и называется Музеем чертей, такое несерьезное на первый взгляд название не должно вводить в заблуждение. Наш музей не относится к тем сомнительным учреждениям, которые предлагают на потребу публики вульгарные поделки, кустарные изделия и дешевую сувенирную продукцию. Можете быть уверены: в нашей экспозиции представлены только подлинные объекты и артефакты, имеющие непосредственное отношение к многовековым контактам человечества с тем, не побоюсь этого слова, высшим существом, которому мы обязаны многими тайными знаниями.
– Вы имеете в виду?.. – начала Надежда, но экскурсовод поднес палец к губам, призывая ее к молчанию:
– Тс-с! Он не любит, когда его называют по имени. Но если вас интересуют обычные, банальные черти, то вот, пожалуйста, для вас имеется соответствующая продукция, – и он показал стеллаж, заставленный знакомыми Надежде чугунными, деревянными и керамическими чертиками. Чертики были забавные и нисколько не страшные: один из них показывал язык, другой, казалось, специально для нее состроил уморительную гримасу.
– Но я вижу, что вы пришли сюда не за этим! – с пафосом проговорил Луций Ферапонтович. – По вашему лицу я вижу, что вы пришли сюда в поисках подлинного знания!
С этими словами он подвел Надежду Николаевну к первой от двери витрине.
Здесь под толстым стеклом лежал серый камень с отчетливым отпечатком раздвоенного копыта.
– Перед вами самый древний из наших экспонатов. Это так называемое Чертово копыто из деревни Ведьмин Бор Нижегородской губернии. Отпечаток на камне датируется пятым тысячелетием до нашей эры. Местные жители поклонялись ему испокон веков, а до распространения христианства даже приносили ему человеческие жертвы… По неподтвержденным, но вполне заслуживающим доверия сведениям, еще в 1860-е годы в жертву Чертову копыту был принесен мелкий чиновник губернской управы, проводивший перепись населения. Более того, скажу вам по секрету, – экскурсовод понизил голос и огляделся по сторонам, как будто опасался, что его подслушивают, – всего пятнадцать лет назад при очень подозрительных обстоятельствах исчез бухгалтер сельсовета Опупеев…
– Надо же! – Надежда удивленно разглядывала камень. – А с виду обычное козье копытце…
– Что вы, – экскурсовод тонко улыбнулся. – Этот отпечаток изучали сотрудники Зоологического института и однозначно заявили, что он не мог быть оставлен никаким представителем отряда парнокопытных. Ни ныне живущим, ни вымершим.
– Что вы говорите! – Надежда взглянула на камень с еще большим уважением.
– А вот здесь вы можете увидеть первый по времени артефакт, самое раннее рукотворное изображение, так сказать, нашего главного героя. – Старичок перешел к следующей витрине и показал Надежде небольшую фигурку, с большим искусством вырезанную из плотной желтоватой кости. Фигурка представляла собой сгорбленное существо на двух кривых ножках с копытцами, рогатой головой и козлиной бородкой. Надежда Николаевна невольно взглянула на экскурсовода и отметила его несомненное сходство с артефактом.
– Это так называемый неолитический Вельзевул, – пояснил Луций Ферапонтович. – Фигурка вырезана из бивня мамонта и датируется серединой второго тысячелетия до нашей эры. Служила объектом поклонения первобытных племен, кочевавших в верховьях реки Подкаменной Балбески.
– Выходит, этой фигурке больше трех тысяч лет, – с невольным уважением проговорила Надежда Николаевна. – И такая удивительно тонкая работа!
– Вы правы, – подтвердил старичок. – Особенно восхищает поразительное сходство с оригиналом.
– С оригиналом? – удивленно переспросила Надежда. – Но кто же его видел, оригинал-то?
– Кое-кто видел! – проговорил экскурсовод с таинственным и значительным видом.
Они перешли к следующей витрине, и Луций Ферапонтович продолжил свою лекцию:
– В этой части экспозиции представлены подлинные инструменты специалистов по прямому контакту с, прошу меня извинить, нечистой силой: парадный бубен эскимосского шамана, его ритуальное облачение и головной убор.
Надежда внимательно осмотрела потертый кожаный бубен, увешанный медными побрякушками и монетами, среди которых она заметила вполне современную монетку в десять центов, а также сложную конструкцию из конского волоса и птичьих перьев, вполне способную служить головным убором.
– В этой же витрине вы видите рабочее помело с автоматической коробкой передач и прочие аксессуары профессиональной ведьмы второй половины XX века. По совместительству она исполняла обязанности учителя истории и завуча средней школы в одном из небольших городов Ленинградской области. Кстати, дважды была удостоена благодарности РОНО и почетной грамоты Министерства образования.
Надежда с интересом взглянула на аккуратную метлу с отчетливым чернильным штампом на черенке «Школа № 44». Рядом с метлой располагались тщательно начищенная медная ступка с пестиком и стеклянная банка с притертой крышкой, наполненная, несомненно, мышиными хвостами.
– Кстати, хочу обратить ваше внимание на тот интересный факт, что в этой благородной профессии очень распространены трудовые династии. Так, родная дочь этой ведьмы в полной мере унаследовала материнский талант. Правда, по совместительству она не педагог, а сотрудник районной налоговой инспекции, но ведьма из нее получилась ничуть не хуже, чем из матери.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
