— Я поздно вернулась домой. — Мелани отложила книгу и поудобнее устроилась в постели. — Да и потом там было не особенно интересно. Так, встретила нескольких подруг, выпила пунша, потанцевала чуть-чуть. А по дороге домой попала под дождь. Вот, собственно, и все.
Эдна на том конце провода немного помолчала.
— Так Роберта Грина на вечеринке не было, да?
— Откуда ты знаешь? — Мелани попыталась скрыть замешательство.
— Я не знаю, потому и спрашиваю.
— А почему тебя это так интересует?
— Меня? Меня это нисколько не интересует, сестренка. Полагаю, это интересовало тебя, не так ли? Ты же надеялась его там увидеть? — Эдна рассмеялась. — Да ладно, Мелани, ты думаешь, я не помню, как ты по Роберту с ума сходила в школе?
— Откуда ты… Мне всегда казалось, что я хорошо умею скрывать свои чувства.
— Ха! Да ты вся как на ладони!
— Вовсе нет! — воскликнула задетая за живое Мелани. — Ты даже не представляешь, как хорошо я умею хранить секреты.
Эдна замолчала, очевидно придумывая язвительный ответ. Мелани поняла, что заинтриговала сестру. Ей очень хотелось выложить Эдне все, но тогда она предала бы Роберта, а ведь он положился на нее.
— Ну, Мелани, — не выдержала наконец Эдна, — что там у тебя за секрет?
— Я не могу тебе рассказать, это не моя тайна.
— Да? — продолжала изнывать от любопытства старшая сестра. — А чья?
— Не скажу. Не могу.
— Ну и не надо, — обиделась Эдна. — А я вот тебе сейчас такую новость сообщу! Представляешь, мама, кажется, беременна! Я не очень поняла, было плохо слышно — но она что-то говорила о малыше.
— Что-о-о?! Мама беременна?! Ты что-то путаешь, Эдна, маме под пятьдесят! Скорее всего, ты неправильно поняла ее. Она, наверное, имела в виду, что хочет внуков.
— Ты думаешь? — неуверенно протянула Эдна. — Может, ты и права, я совсем замоталась на работе и постоянно все путаю. Ну, внуков так внуков. Вот и займись этим!
— Ты что! — засмеялась Мелани. — Не помнишь, ты же сама заставила меня расстаться с Сэмом. Может, тебе пора…
— Мне?! Ну уж нет!
— А что, из Бена выйдет прекрасный отец.
— Да-а… — протянула Эдна и хмыкнула. — Кстати, а ты не знаешь случайно, что с ним происходит в последнее время? Он стал какой-то странный, скрытный.
— А что я могу знать? — Мелани постаралась придать своему голосу максимум удивления. — Я его не видела уже сто лет. Да и тебя тоже. Вы все друг другом заняты.
— Уже не друг другом. — Эдна вздохнула. — Я последние несколько дней занимаюсь только подготовкой благотворительного обеда.
— У тебя все получится, сестренка, — ободрила ее Мелани.
— Надеюсь. Ну ладно, давай прощаться. Мне завтра рано вставать.
Мелани улыбнулась. Кто бы мог подумать, что ее легкомысленная сестричка когда-нибудь научится следить за временем и рано вставать?!
— Так ты не расскажешь мне свой секрет? — предприняла Эдна последнюю попытку. — Ну хоть намекни!
— И не проси.
— Ну ладно. — Эдна вздохнула. — Пока, сестренка! Извини, если я что-то не то сказала о Роберте. — И она отсоединилась, не дожидаясь ответа.
Мелани тоже положила трубку, выключила свет и, чувствуя себя одинокой, как никогда, накрылась одеялом с головой.
9
Мелани медленно выплыла из сна, наполненного поцелуями и прикосновениями рук мужчины, о котором она мечтала все эти годы. Грёзы были настолько правдоподобны, что Мелани во сне стонала и обнимала подушку — от этого она и проснулась. Проснулась и уныло подумала, что впору уже завести собаку или кошку, чтобы ощущать рядом с собой тепло живого тела.
Даже не открывая глаз, Мелани поняла, что до утра далеко. Не было привычного для этого времени суток шума на улице. Мелани услышала лишь тишину — стояла глубокая ночь. Как хорошо, что еще не утро, — не надо вставать и вновь окунаться в ежедневные рутинные дела. Можно просто полежать и подумать.
Мысли Мелани были беспорядочны и разнообразны, но все они были о Роберте Грине. Столько лет прошло! Видит Бог, она старалась выкинуть из головы свое безнадежное школьное увлечение, но… Вчерашний вечер поставил все на свои места — ничего не изменилось. Мелани могла остричь волосы, заняться всерьез карьерой, бросить жениха, но она так и не смогла забыть Роберта Грина. Как жаль, что Роберт не вернулся. Но… глаза Мелани привыкли к темноте, она наконец окончательно вынырнула из сна и увидела темный силуэт, склонившийся над ее кроватью. Роберт вернулся?!
— Роберт? — прошептала Мелани.
— Тсс.
В спальне было совершенно темно, только из-под двери пробивалась узкая полоска света. Мелани увидела склоненное над ней лицо Роберта — он, кажется, стоял на коленях рядом с кроватью.
— Я думала, ты уже не вернешься, — тихо сказала Мелани.
Какое-то время Роберт не отвечал. Мелани даже стало казаться, что она спит, когда он вдруг заговорил:
— Наверное, мне действительно не следовало возвращаться.
— Ты устал, — нежно сказала Мелани. — Тебе нужно поспать, у тебя наверняка был тяжелый день.
Роберт положил ладони на краешек кровати и уронил на них голову. В этой позе было столько безысходности, что у Мелани защемило сердце. Повинуясь какому-то порыву, она подалась к Роберту и прижалась щекой к его затылку. Ощущение было непривычным — его волосы теперь были коротко острижены и источали легкий химический запах краски для волос.
— Мне просто некуда больше идти, — глухо проронил Роберт.
— Оставайся. — Мелани, вряд ли осознавая, что делает, притянула его к себе.
Рука Роберта легко коснулась ее щеки.
— Ты такая теплая…
Мелани улыбнулась.
— Это со сна.
Роберт слегка изменил позу. Он продолжал стоять на коленях, но теперь он опирался на локти, расположив их по обе стороны от Мелани, лежащей на спине. Одной рукой Мелани удерживала его за плечо, не давая Роберту подняться.
— Иди ко мне, — прошептала она.
Роберт наконец поднял голову и вгляделся в лицо Мелани. Она скорее почувствовала, а не услышала его вопрос — так тихо он говорил:
— Ты уверена?
Мелани кивнула. Да ей и не надо было ничего говорить — ведь Роберт всегда знал, что она хочет этого, не так ли?
Она обняла Роберта обеими руками и привлекла к себе, с восторгом ощущая тяжесть его тела. Конечно же Роберт знал, как сильно она хотела этого за последние десять лет!
Мелани поцеловала его первой. Его подбородок был шершавым, но губы — мягкими и нежными. Мелани наслаждалась их неповторимым вкусом, мягкой податливостью его языка, влажной гладкостью его зубов.
