Бен ждал в гостиной, пока Элли укладывала дочь. Когда она вошла, он поднялся с кресла.
– Я надеялся, что ты захочешь спуститься в бар и выпить чего-нибудь. Там есть…
– О, нет. – Ее ответ был автоматическим и нервным. Даже в присутствии Чарли, гуляя по бульварам, она избегала всякого проявления чувств. Теперь же, когда они остались наедине, ситуация еще более накалилась. – Нет, я не могу оставить Чарли одну.
Бен сел напротив. Глаза у него потемнели и были полны соблазна.
– Я как раз собирался сказать, что здесь есть служба сиделок. Они присматривают за детьми, и…
– Мне бы не хотелось…
– Мы отлучимся ненадолго.
– В любом случае… – Она постаралась через силу улыбнуться. – Я устала так же, как и Чарли. Но почему…
– Да, думаю, ты права. – Улыбка у него тоже вышла натянутой. – Я снова начинаю давить на тебя.
Он уже поднялся, но Элли неожиданно усадила его назад – в ней вдруг взыграл комплекс вины. Ведь Бен устроил им такой замечательный день, и он так любит Чарли, да и ей он тоже нравится…
– Я собиралась сказать… – Она уже знала, что совершает ошибку. – Если ты хочешь выпить, то почему бы не взять что-нибудь из холодильника? Он просто набит выпивкой.
– Хорошо… – От неожиданности Бен даже поперхнулся. – Но если только ты составишь мне компанию.
– Мне бы хотелось чего-нибудь ледяного и шипучего, с пузырьками.
– Ладно. – Бен все еще стоял, неуверенно переминаясь, у двери. Элли же почувствовала неожиданное удовольствие от того, как спокойно и расслабленно лежит на софе в окружении мягких подушек. Синий кардиган распахнут, и белоснежная блузка приятно холодит кожу, две тонкие нитки жемчуга на шее. Словно томная звезда экрана в старом кино.
– Принеси мне что-нибудь на твой выбор, Бен. – Голос прозвучал несколько жеманно, но зато окончательно дополнил образ утомленной кинодивы.
На лице у Бена не дрогнул ни один мускул. Он молча вышел из комнаты и через минуту вернулся с маленьким подносом, двумя бокалами и бутылкой, с которой принялся срывать фольгу.
– Бен, нет! – Элли вскочила, пытаясь нашарить ногой туфли, мигом возвращаясь к реальности. – Я не имела в виду, что нужно открыть бутылку шампанского! Мы же не выпьем целую бутылку!
– Конечно, не выпьем. – Он наполнил бокалы и протянул ей один. – Но, думаю, сейчас как раз тот случай, когда стоит выпить шампанского. Как ты считаешь?
– Я… я понятия не имею.
– За тебя, Элли. – Он пригубил напиток и выразительным долгим взглядом посмотрел на женщину. – И за один из лучших дней, которые у меня были за долгое… очень долгое время.
– Еще раз спасибо, что придумал все это. Я уверена, это был лучший день в жизни Чарли.
– И за все твои секреты, Элли. – Сейчас Бен улыбался. – Которые я в конце концов собираюсь раскрыть.
– Для тебя это может оказаться очень скучным делом. – Она отпила глоток, ее огромные потемневшие глаза посмотрели на него поверх бокала. Пора ей научиться играть в эти игры.
Бен снова присел напротив, как будто специально держа дистанцию, чтобы не дать ей повода для беспокойства.
Мудрое решение. Она осторожно поставила бокал на стол. Мудрое и все же… немного обидное. Ей бы хотелось продолжить игру, чтобы он не забыл, что ее голос – решающий.
– А ты, Элли? – прервал Бен ее размышления.
– Что – я? – Серые глаза расширились, когда она попыталась сосредоточиться. – Прости, я задумалась.
– Нет, это ты меня прости, – улыбнулся он. – Я снова начал давить на тебя. Заставил признаться, что это был лучший день и в твоей жизни… Довольно. – Он допил шампанское. Настроение у него явно ухудшилось.
– Довольно? – эхом повторила Элли.
– С меня довольно и того, что ты делаешь вид, что тебе хорошо.
– Мне очень хорошо. – Она усмехнулась, поймав его недоверчивый взгляд. – Конечно же, хорошо. Я умею наслаждаться радостями жизни, хотя ты, похоже, считал, что я к этому неспособна.
– Знаю, что умеешь. Сегодня я это видел. – Он поднялся, взял бутылку и снова наполнил бокалы. – Но скажи мне, Элли, как долго вы с Чарли живете одни?
– Мой муж… – Воспоминания о том времени уже успели подернуться дымкой нереальности. – Мой муж Грег умер вскоре после рождения Чарли. – Лучше всего быть как можно ближе к правде, чтобы потом не ошибиться в мелочах. Не то чтобы она надеялась на это «потом»… скорее всего, никакого «потом» не будет.
– Для тебя это, должно быть, стало ударом.
Еще каким ударом! Она помнила, как трудно было жить без Грега. Сейчас, по прошествии времени, она не могла понять, почему ей так важно было оградить родителей от стыда… Отец узнал только часть правды, когда прилетел в Лондон, мать же услышала совсем уж приглаженную версию. Они оба простили и поняли ее.
– Да, было трудно. – Элли наконец вспомнила, что Бен ждет ответа. – Но если бы Грег выжил, то на всю жизнь остался бы инвалидом, а он ненавидел даже мысль об этом. – На глаза ей набежала тень.
– А Чарли? Она никогда не скучала по отцу?
– Ну, мы говорили о нем. Но она никогда не знала, что значит иметь отца, поэтому не особенно и тосковала. Ох! – Стон вышел из самой глубины ее сердца, и Бену было легко неправильно его истолковать. – Как же нам его недостает!
– Ты, должно быть, очень по нему тоскуешь. Ты никогда не думала снова выйти замуж? Один удачный брак может дать мужество попытать счастья еще раз.
Как он смеет давать ей такие советы? Какое он имеет право?..
– Значит ли это, что если ты неудачно женился, то уже никогда не рискнешь?
Прозвучало резко, и Бен посмотрел на нее угрюмо и немного осуждающе. Но когда заговорил, голос был спокоен и бесстрастен.
– Это должно быть влечение, с которым невозможно бороться. Но, думаю, ответом на твой вопрос будет «нет» – я пока не теряю надежды. Как там говорится о втором браке: «Триумф надежды над опытом»? – Он снова ухмыльнулся, лицо осветилось. – Хотя это и не совпадает с моим мнением.
Элли поднесла к губам бокал и, впервые услышав эту поговорку, улыбнулась ему, пряча улыбку под длинными ресницами.
– А… Дэвид Мериман никогда не вдохновлял тебя на повторную попытку?
Дэвид! Бокал со звоном опустился на стол. Какого черта он снова и снова повторяет это имя? И заставляет ее чувствовать вину за то, что она сейчас здесь, с ним, а не со своими друзьями и не за работой?
Когда она позвонила Дэвиду и сообщила о предстоящей поездке в Париж, он не слишком обрадовался.
– Не знал, что это путешествие – то, о чем ты мечтала, Элли. Иначе давно бы свозил тебя туда. – Примерно так прозвучали его слова.
Она повернулась к Бену Конгриву.
