Скрестив руки на обнаженной груди и небрежно облокотившись на машину, Сэм продолжал смотреть на нее с насмешливой ухмылкой. Если бы Патрисия была посмелее и поопытнее и рискнула бы окинуть фигуру Сэма взглядом, она бы обязательно заметила, как недвусмысленно взбугрились в паху его обтягивающие джинсы.
А почему бы и нет? Патрисия рискнула и не спеша пропутешествовала взглядом по мужскому телу. Но когда ее взгляд вновь вернулся к его лицу, Патрисия увидела – о ужас! – что Сэм прекрасно понял, что она хочет его до дрожи.
– У нас есть два часа, – многозначительно произнес он. – А за два часа можно многое успеть.
– Чаепитие назначено на четыре, – чопорно ответила Патрисия. – Думаю, ты должен переодеться.
С этими словами она развернулась и направилась в подъезд с грацией и величественностью королевы. Но кто знает, чего ей это стоило.
Холодный душ.
Больше всего ей нужен сейчас холодный душ.
– Доброе утро, миссис Макгилликади, – поздоровалась она с домовладелицей, взлетая по лестнице.
– А я всегда считала вас такой порядочной девушкой, – процедила миссис Макгилликади ей вслед.
Два часа спустя, уже в машине Сэма, она услышала, что он был удивлен ее поведением не меньше миссис Макгилликади.
– Вот бы никогда не подумал, что под своими серыми костюмами ты носишь кружевное белье. – Это были его первые слова.
На Патрисии был легкий сарафан в цветочек и белые босоножки. Видеть ее белье сейчас Сэм никак не мог. И слава Богу!
Оно было белым. Хлопковым. Без единого кружевца. Абсолютно несексуальным.
– Я приняла холодный душ, – сообщила Патрисия. – Чуть в сосульку не превратилась. А ты успел?
– Еле-еле, – ответил Сэм. – Я полтора часа ездил по городу и размышлял на одну-единственную тему – почему мы не занялись любовью?
Патрисия окинула его внимательным взглядом. Сэм переоделся в брюки цвета хаки и бледно-желтую рубашку. Он был выбрит и аккуратно причесан.
– Патрисия, я хочу заняться с тобой любовью.
– Я знаю, – ответила она, теребя замочек своей сумки из соломки.
– А я знаю, что ты тоже хочешь. Я чувствую.
Патрисия промолчала.
– Ладно, может, я ошибаюсь и принимаю желаемое за действительное. Может, это, конечно, одностороннее желание. Но я очень хочу тебя. Я бы многое отдал, чтобы подняться сейчас в твою квартиру, сорвать это платье и любить тебя много часов подряд.
– А как же чай у Рекса? – бестолково спросила Патрисия.
– Много часов, не выпуская тебя из кровати, – повторил Сэм.
Сердце Патрисии пойманной птицей забилось где-то в горле. Сбывались ее самые заветные мечты. Он, наконец, разглядел ее. Он хочет ее. По всему телу разлился огонь. Ей хотелось крикнуть: «Да! Отнеси меня наверх! Люби меня!..»
Но сначала она должна открыть Сэму маленький секрет…
– Все, я молчу, – раздался рядом голос Сэма. – Ты полна неожиданностей, Патрисия Пил, но одно я знаю точно: ты не ляжешь в постель с мужчиной ради минутного удовольствия. А я не могу предложить тебе ничего больше.
– Вот мы и расставили все по местам, – констатировала Патрисия с грустью и закрыла глаза.
– Я думаю, да, – согласился Сэм и завел двигатель.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сначала ей на стол легли шелковые красные боксерские трусы. Затем связка ключей, электробритва, черная зубная щетка, пуловер с эмблемой баскетбольной команды Университета Аризоны, ночная рубашка и пеньюар персикового цвета.
Патрисия отвела взгляд от экрана монитора и застыла в недоумении.
– Он подарил мне этот гарнитур, – заносчиво произнесла Мелисса Стенхоуп и постучала пальчиком с бледно-розовым маникюром по столу Патрисии. – Вернее, купил по моей просьбе. Но, поразмыслив, я решила, что этот цвет мне не идет. Это весенний цвет, а я – зима.
– Как это?
– Мне подходят зимние цвета. Патрисия кивнула, хотя не очень поняла.
– Я – зимний тип, а этому типу идут яркие, эффектные тона, – пояснила Мелисса. – Персиковый тоже неплохо смотрится на мне, но… Одним словом, я решила вернуть подарок.
– Ясно.
– И другие вещи тоже.
Она извлекла из пакета испачканную травой бейсболку и деревянную биту. Положив их сверху, Мелисса демонстративно вытерла руки салфеткой.
– Теперь все, я в полном расчете с Сэмом Уэнрайтом. Как будто его никогда и не было в моей жизни.
– А как насчет изумрудов? – спросила Патрисия.
Мелисса сглотнула и автоматически прикоснулась к мочкам ушей. Изумруды в окружении мелкой россыпи бриллиантов виновато сверкнули в ответ.
– Какие изумруды?
– Серьги с изумрудами, которые Сэм подарил вам на день Святого Валентина. Да вот они, у вас в ушах.
– Завидная осведомленность, – иронично протянула Мелисса. – Неудивительно, что ты здесь на хорошем счету. Изумруды я оставлю себе. Во всех книгах по этикету написано, что женщина может оставлять себе подарки, полученные от мужчины во время их романа. Особенно если они ей к лицу. И вообще, я была обязана вернуть ему только обручальное кольцо. Я гляжу, оно уже красуется у тебя на пальце!
Мелисса наклонилась над столом, обдав Патрисию запахом «Шанели № 5», и схватила ее за руку.
– Теперь оно мое. – Патрисия хотела произнести эти слова как можно увереннее, но голос все-таки дрогнул.
– Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, – фыркнула в ответ экс-невеста.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он не способен любить женщину, – с уверенностью произнесла Мелисса, отпуская руку Патрисии. – Он никогда не отдает себя целиком, какая-то его часть всегда ускользает…
Патрисия прекрасно понимала, что не должна спрашивать, но не удержалась:
– Вы поэтому расстались?
– Скажем… это была одна из причин. Патрисия отключила компьютер и предложила сопернице сесть.
– Скажите, что он ищет в женщине? – спросила Патрисия. – Какие женщины ему нравятся?
Мелисса поудобнее устроилась на стуле и, подперев подбородок, на секунду задумалась.
– Он любил меня в шелке. В жемчугах. В кружевах. Но больше всего – без ничего. Эй, а почему ты спрашиваешь?
– Просто хотела узнать мнение предшественницы.
Взгляд у Мелиссы потяжелел.
– Не юли, сестричка. Сэм – прекрасный любовник. Лучший. Мы обе знаем это. – Патрисия заметила, как боль тенью промелькнула на лице надменной красавицы. – Но разве ты не почувствовала, что, даже когда он занимается с тобой любовью, когда вы оба на пике наслаждения, какая-то его часть остается сторонним наблюдателем? Даже в такие моменты он не принадлежит тебе полностью. – Казалось, Мелисса забыла, где она и с кем разговаривает. Она вдруг словно очнулась и пристально посмотрела на Патрисию. – Дорогая, да ты никогда не спала с ним! Ведь так?
