— Вы имеете полное право гневаться на меня. Единственное объяснение, которое я могу предложить, заключается в том, что я… минутная слабость…
— Но теперь вам удалось совладать с ней? — резко спросила она.
— Да, я не имел права…
Чарльз отказался от дальнейших попыток подобрать слова и нехотя встретился взглядом с Клионой. Ее глаза были наполнены гневом, горечью, презрением, и граф попытался убедить себя, что так даже лучше.
— Пожалуйста, простите меня, — сказал он наконец. — И окажите любезность, забудьте о случившемся.
— С радостью забуду, — твердым голосом сказала она. — Я попытаюсь забыть все о сегодняшнем вечере. Я забуду, что вообще видела вас.
Однако Клиона не в силах была вытеснить боль гневом. В следующую секунду она уронила голову в ладони и всхлипнула.
Искушение заключить ее в объятия стало для Чарльза невыносимым. Еще минута, и он не выдержит.
— Думаю, вам нора уходить, — произнес он ровным голосом. — Я последую за вами позднее. Будем надеяться, что нас никто не видел.
Клиона опустила руки, и Чарльз увидел слезы, блеснувшие в ее глазах, и почувствовал дрожь, пробежавшую по хрупкому телу. В следующий миг она бежала прочь от него, словно раненая газель. А он смотрел ей вслед, чувствуя, что жизнь для него кончена.
— Прости меня, — прошептал он. — Милая моя, попытайся меня простить.
* * *
Клиона не добежала нескольких ярдов до ступенек, ведущих к лужайке под окнами музыкальной комнаты. Она резко остановилась, осознав, какое внимание к себе привлечет, ворвавшись в эти стеклянные двери.
Она прислонилась к стене, изнемогая от страдания, пытаясь сдержать слезы, ручьями льющиеся по щекам. В течение нескольких блаженных минут ее окружала и благословляла любовь! Она знала, что общество сочло бы, что она вела себя непристойно, убежав с ним вдвоем, целуясь с ним после такого короткого знакомства, забыв о девичьей скромности ради удовольствия находиться в его объятиях.
Но сердце инстинктивно доверялось ему. Оно шептало, что его чувства к ней искренни и она может без страха вложить свою руку в его и отдать ему свое сердце. Он заключил ее в объятия. Она ощутила его страсть, а также свою, рвущуюся навстречу его чувствам. Более того, она чувствовала его болезненную потребность в ней и готовность уступить этой потребности.
Но потом ее доверие жестоко швырнули ей в лицо. В следующий миг он уже насмехался над ее чувствами.
«У меня сомнительная репутация в том, что касается женщин».
Его собственные слова. И как можно сомневаться в них, если они получены из такого источника?
Ее предупреждали. Подслушанный разговор тети и дяди намекал как раз на подобное. А ее любопытство разгорелось до той степени, что следующим утром она отправилась искать встречи с ним, заехав на его землю и позволив себя обнаружить.
Это было частью игры вроде тех, в которые играют молодые девушки, чтобы приготовиться к судьбоносным переменам в своей жизни. Стараясь не нарушать этикета, они флиртовали, смеялись, дразнили и влюблялись. Как иначе могли они получить необходимую информацию, пока не сделан окончательный выбор?
Но это перестало быть игрой, как только Клиона встретила мужчину, под улыбкой которого скрывалась грусть, и почувствовала ту немую тяжесть, которая вот-вот могла его раздавить. После этого ей хотелось лишь стать той, которая облегчит его боль.
Вот почему она открыла ему свои объятия с любовью и полным доверием.
И была жестоко унижена.
Ступеньки образовывали полукруг, так что можно было сесть на них у стены и оставаться невидимой для тех, кто был в замке. Там несколько минут спустя и нашел Клиону Фредди.
— А я ума не мог приложить, куда вы исчезли. Вы все это время были здесь одна?
— Тут хорошо одной, — сказала Клиона, избегая прямого ответа. — Можно сидеть и спокойно слушать музыку. Скрипичное соло было чудесным.
— Это из-за него вы расплакались?
— Я не плачу, — твердо сказала Клиона.
Фредди ничего не сказал. Под его легкомысленными манерами скрывались редкая проницательность и такт.
Спустя какое-то время он произнес:
— Быть может, стоит вернуться в дом? Вас хватятся.
— Вы переживаете о моей репутации? — дрожащим голосом спросила Клиона.
— Господи, нет! Со мной ваша репутация в полной безопасности. Все знают, что я простофиля, и скажут: «Ах, она всего лишь была со стариком Фредди!» Я как комнатная тапочка, сударыня, уверяю вас.
Клионе удалось слабо улыбнуться.
— В таком случае пойдемте вместе.
— Вот так всю жизнь, — вздохнул Фредди, помогая Клионе встать. — Хорошенькие девушки всегда готовы опереться на мою руку, потому что знают, что я безопасен. Право же, это досадно.
— Дорогой Фредди, обещаю, очень скоро матери будут предостерегать дочерей, чтобы те не оставались наедине с «этим опасным человеком».
— В самом деле, сударыня? Подумать только!
Рука об руку они зашли в дом.
Чарльз, наблюдая из тени деревьев, безмолвно поблагодарил кузена за то, что он защитил его возлюбленную. Подождав десять минут, он вошел в музыкальную комнату через другую дверь. Клиона и Фредди сидели за фортепиано, исполняя дуэтом еще одну веселую песенку.
Клиона пела с веселой улыбкой на лице и повышала голос на припеве, как будто ничто на свете ее не тревожило. Парочка за фортепиано то и дело обменивалась веселыми взглядами, и никто не мог бы сказать, что всего несколько минут назад эта девушка находилась в полном смятении.
«Какой сильный характер! — восхищенно думал Чарльз. — Никакой жалости к себе и никакого загадочного вида, чтобы привлечь внимание. Она будет развевать знамена своей отваги перед всем миром. Но какого дьявола я не сумел уладить это мягче?»
Песня подошла к концу, и исполнители завалились друг на друга, изнемогая от веселья. Все аплодировали им, включая хозяина дома, который подошел к инструменту.
— Фредди, ну ты и плут: единолично присвоил нашу почетную гостью. Леди Клиона, я приношу извинения за своего кузена. Надеюсь, он вас не утомил.
— Напротив, общество мистера Мэйсона оказалось как нельзя кстати, — ответила Клиона нежным голосом, от которого граф затрепетал.
Он приготовился увидеть упрек в ее глазах, однако девушка смотрела в какую-то точку как раз над его плечом.
— Полагаю, нам пора откланяться, — сказала леди Арнфилд. — Чарльз, дорогой, это был такой приятный вечер!
Поднялся одобрительный всеобщий шум — все поднялись с мест, чтобы уходить. Звучали вежливые слова:
— Очаровательно… вы должны у нас отобедать… так приятно было вас видеть… с нетерпением ждем скачек…
