— Зачем вы едете туда? — воскликнула она. Он посмотрел на нее невинно-изумленными глазами и повернул в замощенный булыжником дворик.
— Как зачем? Обедать.
— Но я думала… — сделала последнюю попытку возразить девушка, но Айвор уже вышел из кабины и открыл перед ней дверцу.
Теперь, конечно, было уже поздно, но, знай Кристи заранее, что они поедут к нему, она бы решительно отказалась.
Айвор поставил ее в неловкое положение и вынудил говорить глупости, но сам при этом вовсе не выглядел смущенным.
Что я отвечу, если он спросит, почему мне не хочется обедать у него дома? — задумалась Кристи. Что это слишком интимная обстановка для делового разговора?
Она готова была сквозь землю провалиться со стыда.
Айвор бросил взгляд на ее изящные кожаные туфельки на низком каблуке, и ей на какую-то секунду показалось, что он сейчас подхватит ее на руки и понесет к дому. Слава Богу, этого не произошло, и он только вскользь заметил, что с утра занимался уборкой территории.
Глава 7
— Я знаю, что вам нравится лосось. Грег как-то говорил, что вы с ним — любители рыбы, и я принял это к сведению, — заметил Айвор, провожая Кристи в кухню. — Позвольте мне взять у вас жакет.
— Нет, я обычно его не снимаю, — вскинулась Кристи.
Он слегка нахмурился, и ей стало не по себе.
— Но ведь здесь не холодно, — настаивал Айвор. — Вот уж не думал, что вы такая мерзлячка… Что ж, тогда простите за то, что утром я донимал вас разговорами и не пускал в душ.
Все эти слова, на первый взгляд самые обычные, касались жизни ее тела, и оно тут же отозвалось на них. Кристи вся горела от стыда. Это было еще не знакомое ей чувство, и она понимала, что так бурно реагирует на обыденные замечания потому, что их произносит именно этот человек.
— Я представил себе, как вы утром бегаете, и, знаете ли, меня охватила тоска по прошлому… Раньше я сам любил совершать такие пробежки.
Сердце готово было выпрыгнуть у Кристи из груди. Уж не предлагает ли он ей бегать по воскресеньям вдвоем? Похоже, пора срочно переводить разговор на другую тему.
— В местном спортивном клубе недавно открыли гимнастический зал, — заметила она.
— Ну, если бы меня это интересовало, я бы сам построил что-то подобное. Признаться, не люблю гимнастику. Впрочем, для моих сотрудников это, возможно, подойдет… У нас очень утомительная работа, так что им хорошо бы время от времени иметь возможность поразмяться.
— А что, если им не захочется заниматься гимнастикой в зале? — тут же возразила Кристи, ловя себя на том, что ей все время хочется противоречить Айвору.
Видимо, мне просто неприятно получать доказательства тому, что он и опытный предприниматель, и заботливый начальник, — словом, убеждаться в наличии у него каких бы то ни было достоинств, призналась себе она. Легко попасться в ловушку, начав им восторгаться.
Ну а если он и в самом деле хороший человек?
— Думаю, они сами скажут, что для них предпочтительнее, — примирительно проговорил Айвор и перевел разговор на другую тему:
— А обед будет очень простой. Лосось, зелень, молодая картошка, а потом фруктовый салат, сыр и бисквит. — Он прибавил не без сарказма:
— Я, однако, забыл, что еда вас не интересует… И почему это женщины принуждают себя худеть, портят себе желудки, и, между прочим, отрекаются от своей женственности?..
Кристи уже готова была обидеться, но потом решила, что, в конце концов, к ней все это не имеет отношения.
— Откуда я знаю? — огрызнулась она. — Возможно, это происходит потому, что в журналах и на экране все время мелькают худощавые мальчики, и женщинам хочется на них походить. Впрочем, я не знаю.
— Если в прессе начнут отдавать предпочтение ленивым, чувственным красавицам, я не думаю, что мужчинам захочется отречься от всего мужского, — парировал Айвор.
Кристи приготовила в ответ не менее ядовитую реплику, но передумала и не нашла ничего лучшего, как сказать:
— Ленивые и женоподобные мужчины, как правило, не вызывают у женщин желания.
— А изможденные женщины не привлекают мужчин, во всяком случае большинство из них.
Кристи подумала, что к этому большинству он причисляет и себя. Ей вспомнилась фотография пухленькой круглолицей Гейл. Наверное, тело у нее тоже мягкое и округлое, что полностью соответствует представлениям Айвора об идеальной женственности. К тому же такие фигуры принято считать предназначенными для материнства, а он, вероятно, чадолюбив…
Что же, не будем его разубеждать, решила Кристи. Не стану же я объяснять, что при стрессах теряю аппетит, хотя на самом деле мне вовсе не нравится быть худышкой и я не отказалась бы от нескольких лишних фунтов веса.
Итак, у нее неподходящая комплекция. Ну и что? Он не находит ее сексуальной — тем лучше!
Покончив для себя с этой темой, Кристи поинтересовалась, не нужна ли ее помощь в приготовлении обеда.
— Нет, все уже готово! — ответил Айвор. — Будь на улице теплее, мы бы пообедали на свежем воздухе. Ну, ничего, окна столовой выходят в сад, так что мы можем просто представить себя там.
Он достал из холодильника вазу с салатом, открыл перед Кристи кухонную дверь и повел ее через холл. Прежде чем они вошли в обитую панелями комнату, девушка заметила за лестницей еще одну дверь.
Комната была небольшая, но при виде ее отделанных деревом стен Кристи не могла скрыть чувства зависти. Из окна открывался вид на запущенный сад и возделанные земли.
— Простите, что здесь так неуютно, даже шторы еще не повешены.
Да, штор действительно не было, но мебель вызывала восхищение — массивный стол с восемью стульями, старинный шкаф…
— Все это досталось мне от бабушки, — пояснил, предупреждая вопрос Кристи, Айвор. — Стулья надо заново обивать, но я не надеюсь на свой вкус, а Гейл, к счастью, этим и вовсе не интересуется. Она любит все простое, современное.
Айвор извинился и покинул ее, чтобы закончить приготовления к обеду.
Почему он сказал “к счастью”? — удивилась Кристи. Отчего он доволен тем, что его подруга не в восторге от фамильного гарнитура и не будет заниматься его переделкой?
Тут хозяин вернулся, толкая перед собой столик на колесиках.
Лосось был закопчен превосходно, да и салат получился очень вкусным.
Во время еды Кристи поймала на себе веселый взгляд Айвора и порадовалась, что он хотя бы не похвалил ее аппетит.
Он не спешил начинать разговор о коттедже, явно собираясь еще что-то выведать о ее детстве и отрочестве, о том, почему она одинока, а пока рассказывал о себе — о том, что испытал после смерти матери, о бесконечных болезнях отца, о бабушке, взявшей на себя все заботы о доме…
