— Мэри любит платья простые, но элегантные. Без всяких оборок. А ее любимый торт — шоколадный. Или банановый. — Майкл повернулся к ней. — Верно?
Мэри внутренне ахнула. Откуда он знает?
Может быть, просто догадался? Или вовремя вспомнил то, что знал много лет назад?
— Верно, — машинально кивнула она. — Я люблю банановый. — Мэри сразу же спохватилась, но слово не воробей… О боже! Она любит банановый торт? Не нужно ей свадебного торта, ни бананового, ни шоколадного. Ни венчания, ни самой свадьбы. Во всяком случае, свадьбы с Майклом Терри. Просто она увлеклась и дала волю фантазии…
— А платье будет, какого цвета? — спросила организатор свадеб.
Мэри посмотрела на Майкла. Неужели он знает и ее любимый цвет?
— Думаю, в голубом Мэри будет настоящей красавицей. Цвет лаванды, — сказал он. — Однажды я видел ее в таком свитере. Этот цвет подходит к ее глазам и коже и прекрасно сочетается с темными волосами.
Этот свитер был на мне, когда мы встретились на улице, с улыбкой подумала Мэри. Мой любимый свитер. Мой любимый цвет. У нее потеплело на душе. Может быть, Майкл расточал свои чары не бескорыстно, но он знает ее любимый цвет, и назвал ее красавицей. Похоже, пора переходить ко второму пункту плана.
— Объясни еще раз, зачем мы сюда пришли.
Мэри держала Майкла за руку и тащила к эскалатору, который вел на второй этаж универмага. Этот поход был для нее настоящей пыткой, но игра стоила свеч.
— Чтобы подготовиться к свадьбе. — Рано или поздно Майкл не выдержит, считала Мэри. Известно, что приготовления к свадьбе — тяжелое испытание даже для самых любящих пар.
После визита матери свадьбой пришлось заняться всерьез. Клара звонила каждый день и пыталась что-то уточнить. К счастью, она решила, что на подготовку такого важного события понадобится не меньше года. Это позволяло Мэри выиграть время и подготовить мать к известию о разрыве помолвки еще до того, как на церемонию будут потрачены большие деньги.
— Я думал, ты не хочешь выходить за меня, — резко остановившись, сказал Майкл.
Мэри повернулась к нему и подбоченилась.
— Должна же я как-то успокоить мать! Она увидит перечень и скажет, что мы упустили. Выскажет свое мнение насчет фарфора, хрусталя, вилок для креветок и щипцов для сахара.
Майкл пожал плечами, и они встали на эскалатор.
— Значит, мы скажем им, что собираемся пожениться, а они в ответ скажут, что нам нужно?
— Нет, мы должны сказать, какие подарки нам хотелось бы получить на свадьбу, — объяснила Мэри. — Оставим в универмаге список, а когда человек станет покупать нам подарок, он придет сюда и поймет, что нам нужно.
— Здорово, — сказал Майкл. — Мне нравится. Во всяком случае, нам не подарят десять тостеров или торшеров.
— Нам не подарят ничего, — напомнила ему Мэри. — Это всего лишь репетиция. Я не давала согласия выйти за тебя.
— Пока не давала, — поправил ее Майкл, обнял ее за плечи и привлек к себе. — Но я тебе очень нравлюсь, верно? Брось, признайся, что я отличный парень и что ты не можешь мне сопротивляться.
Ты сам не знаешь, до какой степени прав, подумала Мэри. Да, он ей очень нравится. Она была готова поверить, что Майкл лучший человек на свете. Но потом напоминала себе, что так думали все его подружки, пока он не бросил их.
— Да, ты отличный парень, — призналась она. На меня действуют твои чары.
— А я еще не пустил в ход свое самое сильное оружие.
Интересно, что он имеет в виду? Тем временем они поднялись на самый верх универмага и начали не торопясь, обходить отделы фарфора и хрусталя. Выбор был так велик, что у Мэри зарябило в глазах. Ничего удивительного, что многие новобрачные заказывают все нужное по почте.
— Давай начнем с чего-нибудь попроще, — сказала Мэри. — С полотенец и простыней.
Майкл пошел за ней в отдел товаров для дома.
Мэри обернулась и увидела, что он мрачно смотрит на штабеля полотенец из египетского хлопка всех цветов радуги. Она схватила ярко-розовое полотенце и сунула ему.
— Вот это.
Майкл смерил ее подозрительным взглядом.
— Может быть, тебе это и подходит, но мне — нет. Я не собираюсь выходить из-под душа и заворачиваться в такую гадость. — Он взял темно-синее полотенце. — Я хочу это. По крайней мере, смогу смотреть на себя в зеркало.
Мэри отогнала от себя образ обнаженного Майкла, завернутого в полотенце, а потом сбрасывающего его. Жаль, что в универмаге нет прозрачных полотенец…
— Мы должны выбирать одно и то же. В этом смысл семейной жизни. Нам нужно думать одинаково. И находить компромисс.
— Понял. Значит, я должен согласиться на ярко-розовые полотенца?
— Они не ярко-розовые, а цвета арбуза. Если бы ты был уверен в своей мужественности, то не стал бы переживать из-за цвета полотенца.
Майкл открыл рот и тут же закрыл его, схватил Мэри за руку, затащил за высокий стеллаж с занавесками для душа, взял ее лицо в ладони и целовал до тех пор, пока она не ответила ему с той же страстью. Мэри думала, что после этого он остановится, но Майкл развел полы ее жакета, провел руками по бедрам и проник под свитер. Когда прохладные ладони коснулись ее теплой кожи, Мэри чуть не ахнула и прижалась к нему, требуя большего. Она знала, что рядом покупатели, знала, что их могут увидеть, но не могла остановиться. Страх быть застигнутыми только усиливал возбуждение.
Наконец пальцы Майкла добрались до ее грудей и начали ласкать соски сквозь кружевную ткань лифчика. У Мэри заныло внизу живота. Она тихонько застонала и вытащила рубашку из его джинсов. Ее руки коснулись плоского мускулистого живота, поросшего тонкими волосками, спустились ниже и легли на напрягшийся член, обтянутый джинсовой тканью.
Майкл уткнулся ей в шею и проделал дорожку из поцелуев до самого уха.
— Что, все еще сомневаешься в моей мужественности? — шепнул он.
Мэри широко раскрыла глаза и увидела, что он насмешливо улыбается. Она с досадой отошла в сторону и привела в порядок одежду.
— Сомневаюсь! — буркнула она, выйдя в зал. — А полотенца у нас все равно будут ярко-розовые!
— Цвета арбуза, — поправил он.
Мэри бросила в него полотенце.
— Я иду выбирать простыни.
— Отличная мысль, — одобрил он. — Кровать — дело святое.
— Если ты сумел превратить выбор подарков в сексуальную игру, это еще не значит, — что я от тебя без ума!
Майкл схватил ее за руку и заставил остановиться.
— По-твоему, я ничего не понимаю? Брось, Мэри, я не дурак. Надеешься, что отвратительная кормежка и ярко-розовые полотенца заставят меня разорвать контракт?
— Отвратительная кормежка? — Мэри смущенно переступила с ноги на ногу. Неужели Майкл так быстро обо всем догадался? Нужно было как-то оправдаться, но ничто не приходило в голову.
