Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Не уверен, что веселье – это правильное слово. Я всегда говорил, что у тебя сумасшедшее расписание, но теперь бы сказал точнее – изнурительное.
В его голосе улавливалось уважение, согревающее ей душу. Да, изнурительно, даже, пожалуй, слишком, несмотря на интимную обстановку сегодняшнего лесного празднования. Изнурительная и странная работа быть частью чьей-то свадьбы, слиться с ней, но не присоединяться. Оставаться чужой. По мере того как полдень перетекал в вечер, гости больше пили, ели, танцевали, настроение постепенно сдвигалось к беззаботной вечеринке, да и круг их значительно расширился. Временами наблюдение со стороны за чужим весельем выглядело малопочтенным занятием. Ей действительно стоит завести помощника, и не только из-за беременности.
– Я готов, как обычно, первым предложить отправиться отдыхать, но, наверное, еще нужно написать в блоге? А если этого не случится, то земля сойдет со своей оси и Купидон подаст в отставку!
– Уже сделала, пока мы ехали назад. Как чудесно, дома до полуночи и работа уже сделана. Завтра совсем другое дело. Я обещала тридцать снимков до того, как молодожены отправятся в свадебное путешествие. Кстати, чувствую себя намного лучше, чем ожидала. Вряд ли стоит рассчитывать, что ты согласишься на постоянную должность шофера и носильщика или стендового оператора. Ты пользовался большой популярностью. Некоторые дамы возвращались несколько раз, чтобы сфотографироваться у тебя.
– Неужели? А я до сих пор не могу поверить, что у тебя ушло полтора часа на лесные снимки. Думал, ты отправилась вздремнуть где-нибудь в сторонке, свалив на меня основную работу.
– Так и было. Свернулась на куче листьев, птички спели мне колыбельную, белочки принесли орешки, как Гензель и Гретель. А известно мне все, поскольку сексуальный фотограф то и дело становился предметом беседы, и не думаю, что имели в виду меня.
– Завидуешь?
– На самом деле да, немного. Какая-то часть меня рвалась сообщить им, что ты вне доступа, ты – мой. – Кровь бешено стучала у нее в висках, словно река, разбуженная наводнением. Зачем сказала? Еще не поженились, а она уже давит на него. Себ застыл, глядя на нее не отрываясь. – Очень глупо, поскольку это не так. – Она тут же пошла на попятную, изо всех сил желая, чтобы слова звучали легко и естественно. – Может, это беременность и гормоны не дают мне спокойно думать о том, что отец моего малыша будет заниматься сексом с кем-нибудь еще.
– У меня не было намерения переспать с кем бы то ни было. Обещаю, Дейзи, что буду тебе верен. Насколько я вообще на это способен. – Вот оно. Известное, ожидаемое. Но все равно обидно. – Никого больше и не будет, так что тебе вовсе не стоит беспокоиться на этот счет.
– Спасибо. Непросто сохранять разницу между общественным и частным. Знаю, сама просила тебя притвориться, но не думала, что это может оказаться так трудно.
– Почему?
– Почему – что?
– Почему нам нужно притворяться? Почему тебе не хочется быть честной?
– Это не просто домашняя шутка, что я всегда нахожусь только в двух состояниях – влюбленности и любовного разочарования. Считается, что я безнадежный романтик. Еще совсем маленькой девочкой я знала, что хочу выйти замуж, иметь детей. Но мне хотелось не просто устроить свою судьбу. Мне хотелось того, что есть у отца и матери.
– Они такие одни на миллион, Дейзи.
Жаль.
– Возможно, но мне известно, что так бывает. Не то чтобы они не приняли нашего решения пожениться из-за ребенка или не поддержали его. Но тогда они будут знать, что я предала свою мечту. Мне бы не хотелось, чтобы они так обо мне думали. И о себе так думать тоже. Единственное, чего мои родители хотят для меня, – счастья. И не просят от меня больше ничего. Когда меня сфотографировали, а потом выгнали, они были разочарованы, да, очень, хотя не ругали и не наказывали меня. Хотя и не удивились. Просто понимали, что я ошиблась. И вот снова влипла. А мне так хотелось, чтобы все шло правильно и они видели, что я могу справляться сама.
– Думаю, ты слишком строга к себе и к ним. Они тебя просто обожают. Да понимаешь ли ты, насколько тебе посчастливилось? Рядом есть люди, которые так о тебе заботятся, которым хочется только одного: чтобы ты была счастлива!
Дейзи, оторопев, смотрела на него.
– Я…
– Могу согласиться с тем, что врать твоей семье не слишком благородное занятие. Мне неприятно. Но, знаешь ли, боюсь, ты права. Если ты расскажешь правду, они постараются тебя остановить, станут доказывать, что с такой семьей, как ваша, вполне можно послать меня к черту, ты с малышом и так будешь всем обеспечена, и я тебе не нужен.
– Нет, ты отец ребенка, и с этим ничего не поделаешь. Конечно же малышу будешь нужен именно ты. – Она много еще не знала, так много, что это пугало, но уж в этом была совершенно уверена.
Она могла бы нуждаться в нем. Если бы позволила себе. Сегодня он был идеален: помощь, поддержка, понимание без лишних слов. Но она знала, что это только сегодня. Следовало научиться наслаждаться такими днями и не ждать их частого повторения.
– Я тоже на это надеюсь. В конце концов, Дейзи, ты оступилась, когда тебе было всего шестнадцать. По крайней мере, это научило тебя, чего ожидать от собственной жизни, как позаботиться о себе. Ты не единственный член семьи, кому приходилось мелькать на газетных страницах. Твои сестры некоторое время красовались на первых полосах.
– Знаю.
Стоит ли признаться в том, что чувствует вину?
– Вайолет подставили. Ужасно, жестоко, бессердечно подставили и предали. Думаю, это не простое совпадение, потому что прошло совсем немного времени после неприятностей со мной. Мне даже кажется, что это из-за меня. Когда я исчезла из заголовков, они набросились на нее. И уничтожили.
– Это из-за положения ваших родителей. Никаких других причин быть не может. Вы богаты и прекрасны. – Ее пронзила дрожь от желания, которое загорелось в его глазах, когда он произносил последние слова. – Вы связаны друг с другом. Людям это нравится, а потому нам надо быть осторожными, нельзя допустить даже намека на скандал. Иначе они никогда не оставят нас в покое.
Дейзи знала, как опасна гласность, у нее очень болезненное знакомство с прессой. Кроме того, одной из сестер пришлось уехать в чужую страну, а другой прятаться. В течение восьми лет им приходится жить так, чтобы не привлекать излишнего внимания. Но ей далеко до того ужаса, который гнездится в душе Себа. И он прав, нельзя позволить ребенку расти под тем же гнетом. Значит, ей следует придерживаться совместно принятого соглашения. Цивилизованный, деловой, свободный от лишних эмоций брак. Пора наконец повзрослеть.
– О чем ты думаешь, Дейзи?
– О том, что ты прав. Я могу это сделать.
– Брак может оказаться намного проще, чем я предполагал, если ты продолжишь думать, что я прав.
– Это относится к конкретному случаю, и не думай, что я дам тебе карт-бланш.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
