— И как следствие — слезы горя и обиды, — пояснил Том. — Странно, что после всего этого моя жена хочет еще детей.
— Наши дети будут не такими.
— Дорогая, они тоже вырастут и станут ершистыми подростками.
— Да, эта мысль меня и останавливает.
Том и Франко завели разговор о курсе акций корпорации, а их жены тем временем изучили меню и заказали чай.
Когда официант удалился. Джинна заметила вспышку фотокамеры.
— Папарацци.
Фотограф сделал несколько быстрых снимков и удалился.
— Миссия выполнена, — объявила Шэнни.
— Друзья, нам нужно чаще встречаться, — сказал Франко, беря за руку Джинну.
Шэнни и Джинна тепло обнялись.
— Может, как-нибудь пообедаем все вместе?
— Позвони мне.
Следующие несколько дней стали для Франко очень тяжелыми. Он часами работал, рано вставая и разминаясь в спортзале. Ему приходилось часто путешествовать — как по стране, так и за ее пределами. Он мотался по миру, встречаясь с людьми и заключая сделки, обеспечивая корпорацию «Джанкарло — Кастелли» всем необходимо для того, чтобы она сохраняла ведущие позиции в мире.
Итак, я явилась и готова отчитаться, весело подумала Джинна, припарковав свой «БМВ» на стоянке около внутреннего дворика дома Анны-Марии.
Бабушка сможет скрывать истинную причину приглашения на десять минут, максимум пятнадцать, но потом она обязательно примется серьезно учить меня жизни.
Но Анна-Мария явно не собиралась ждать… Наверное, все намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
О, да все намного хуже… Джинна заметила, что на столе перед бабушкой лежит газета с той самой фотографией.
— Джинна, — без долгих вступлений начала Анна-Мария, указывая на злополучную фотографию. — О чем ты только думала?
— Мы с Шэнни встретились и поужинали, потом пошли в кино. После просмотра фильма мы решили выпить по чашечке кофе. Среди посетителей были наши друзья, которые, естественно, к нам присоединились.
— И в обществе которых вас сфотографировали.
Почему я чувствую себя как провинившаяся ученица, которую немилосердно отчитывает директор школы?
— Мы встретились совершенно случайно и не делали ничего предосудительного.
— Да, конечно. Но то, что здесь написано, дает серьезные поводы задуматься, — бабушка Джинны сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула воздух, чтобы успокоиться. — И вообще, вся эта ситуация только подливает масло в огонь, который мерзкие журналисты раздули вокруг Франко и Фэмки.
Деликатный стук в дверь возвестил о том, что кухарка принесла поднос с чаем.
— Я была бы счастлива, если бы вы сделали публичное заявление.
— Это даже важнее, чем моя беременность? — язвительно заметила Джинна.
Глаза бабушки сузились.
— Тебя беспокоит, что ты никак не можешь забеременеть?
— Что меня действительно беспокоит, так это твои постоянные расспросы.
— Вы хоть… спите вместе?
— Ты имеешь в виду… занимаемся ли мы с Франко сексом? — Джинне стоило немалых усилий, чтобы не расхохотаться. — С завидным постоянством… И мы не предохраняемся.
Ей показалось или щеки бабушки действительно порозовели от смущения под слоем макияжа?
— Давай договоримся больше не обсуждать эту тему, — мягко предложила Джинна, — она уже начинает надоедать.
— Хорошо. Извини меня.
Джинна попыталась вспомнить, когда Анна-Мария последний раз перед кем-нибудь извинялась. Нет, такого прежде не случалось.
— Спасибо, — сказала Джинна.
Глава девятая
Подобные антикварные аукционы проводились несколько раз в год. На сегодняшнем должны были выставить несколько предметов мебели ручной работы, принадлежавших к одной коллекции.
В предвкушении удачной покупки Джинна вошла в старинном дом.
Она внимательно рассматривала лоты, обратив особое внимание на потрясающе красивые стулья палисандрового дерева.
А потом Джинна увидела его… невысокий столик с изящной крышкой и прекрасными резными ножками.
Само совершенство.
Джинна осторожно прикоснулась к столику, провела пальцами по крышке, ощутив гладкое прикосновение дерева, и вдруг почувствовала, что влюбилась в эту вещь.
— Красивый, не правда ли?
Нет, это невероятно. Фэмки? Здесь?
— Я все забываю дать тебе копию своего ежедневника, — съязвила Джинна. — Тогда тебе не пришлось бы выбиваться из сил, пытаясь предугадать следующее мое движение.
Фэмки сделала попытку испепелить соперницу взглядом.
— Милая, с чего ты взяла, что я хоть пальцем ради тебя пошевелю?
— Ах да. Я всего лишь неудобное, но обязательное дополнение Франко.
— Именно.
Лаконичный ответ, полный яда. Ничего удивительного и нового.
Почему бы не ужалить противницу в ответ?
— Как поживает твоя дочь?
Голубые глаза Фэмки стали холоднее арктического льда.
— Моя дочь здесь совершенно ни при чем.
Джинна удивленно подняла бровь.
— Да неужели? — Она сделала эффектную паузу. — Наверное, ты оставила ее под очень хорошим присмотром, пока сама развлекаешься в другом полушарии.
— Я наняла няню.
— Несчастное дитя растет без матери! Не боишься, что тебя лишат родительских прав?
— Пытаешься меня напугать?
— Что ты, совсем нет. Мы просто беседуем.
— Я занимаюсь устройством своей жизни.
— Но не с моим мужем.
— Франко никогда не был по-настоящему твоим.
Аукцион начался в половине третьего. Торги были жаркими, участники торгов с готовностью повышали ставки. Один за другим с молотка ушли красивые стулья палисандрового дерева.
Изящный столик, который так понравился Джинне, вызвал оживление среди присутствующих. Пять минут яростного соперничества — и претендентов на него осталось четверо, затем трое…
И вот их уже двое.
Торги превратились в захватывающую игру. Джинна раз за разом перекрывала цену, которую называла Фэмки. Остальные участники торгов притихли, ожидая, когда ведущий объявит, кто же победил в этой странной борьбе.
Присутствующие чувствовали: на их глазах происходит нечто необычное.
Неожиданно раздался хорошо знакомый Джинне мужской голос — к торгам присоединился Франко.
