Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Любовь – позор нашего общества, – шумели «сапоги», – такое важное дело и так неорганизованно. Энтропия ужасно велика… А Леночку необходимо пристроить…
Леночка осталась у них занозой в памяти. Они чувствовали перед ней вину. Они уходили теперь в свободный полёт. Они свободны как птицы, и их судьба совершает резкий разворот, а Леночка осталась укором совести. Они как могут помогут ей, станут трезвонить о ней на каждом углу. Вокруг ровесники, былые однокурсники, однокашники и однокорытники. И где-нибудь сработает. Обязательно. Но пока Леночка для них горчинкой вины.
– Слушай, – философствовал Семёнов, – может, с Севкой её свести? Ведь это счастье для женщины – иметь мужем такого чистосердечного лопуха.
Глава восьмая
Время от времени в комнату заглядывал Сева. Он был не от мира сего, этот Сева. Он считал себя математиком и обо всем, кроме уравнений, говорил:
– Это вне сферы моих профессиональных интересов.
Толку от него не было, и на него давно махнули рукой. Любое маленькое поручение он раздувал до гигантских размеров. Ходил советоваться, и все знали в отделе: Сева взялся за новую штуку.
Из всего антуража работы уловил он лишь внешнее – суету и горячку. И когда он спешил, говорил, подражая другим, короткими отрывистыми фразами, ему самому казалось, что и в самом деле он спешит и занят. Слушал он, как правило, плохо, а последнее время вообще находился в подвешенном состоянии. В его расчетах определения местоположения межпланетных станций обнаружился солидный изъян. Обнаружил его Вадим, а начальник отдела Викторов издал негласный приказ: в командировки не посылать, не повышать, поручить конкретный кусок работ с целью выявления.
К "сапогам" Сева заходил "по делу", и это их нервировало. Теперь он составлял программу расчета расходов рабочего тела, но по привычке взялся немыслимо широко, учитывая чуть ли не реакцию теплового излучения и возмущение от возможных микрометеоритов. К "сапогам" он заходил посоветоваться.
– Какой совет, – еле сдерживался Семёнов, – у каждого – собственная метода.
Но Сева щурил наивные голубые глаза и вид при этом был у него глубокомысленный.
– А по-твоему?
– Ну, я бы сделал грубо большой рывок, – пожимал плечами Семёнов, – а потом подчищал зады. Это как у строителей. В страшном темпе строится забор, а затем можно ничего не делать. И никто не беспокоится, всех гипнотизирует забор.
– Ладно, – говорил Сева, – пойду, попробую методом Монте-Карло. Понимаешь, сам Иркин интересуется. Пойду ещё и его спрошу и время закажу на машину.
– Так у тебя и программы нет…
– Ничего, поговорю.
И Сева уходил, оставляя кавардак в сознании собеседников.
– Долго он здесь не продержится.
Однако на этот раз Сева был встречен словно желанный гость.
Сева пришел, – веселились "сапоги". – Великий машинист – Сева. Лучшие годы провёл с вычислительной машиной.
Сева улыбался, но настороженно смотрел.
– Отчего ты не женишься, Севка? – начинал в нетерпенье Игунин.
– Ему некогда, – подключался Семёнов, – он и ночи проводит с машиной. Отчего, скажи, ты работаешь по ночам?
– По ночам никто не мешает, – отвечал Сева скромно. Но "сапогов" это только возбуждало.
– Может лучше, чтобы мешали? Чтобы кто-то ворочался под боком и повторял: ну, Сева, ну, Себастьян?
– Тебе обязательно нужно жениться. У тебя будет куча детей.
– Детей и аспирантов.
– Детей, аспирантов, аспиранток, детей от аспиранток. Одним словом, масса детей.
– Тебе обязательно нужно жениться.
– Непременно. Не задумываясь. Ведь настоящие ученые женятся на домработницах и страдают из-за несоответствия интересов. А отчего? Времени у них, видите ли, не хватает. А рядом девка с крутыми бедрами, у которой одни солдаты в голове.
Шум и смех не остались незамеченными. Зашел Вася – Мешок Сказок. “Словно бабочки на огонь”, – подумал Мокашов.
Появление Васи Мешка Сказок вызвало в комнате новый взрыв энтузиазма.
– Еще один холостячок пришел набираться опыта, – веселились "сапоги". – Платный совет? Фирма гарантирует.
– Вася, вам нравится Леночка?
– Это которая?
– Он Леночки не знает. А тебе, Себастьян?
– А что в ней хорошего?
– Мне кажется, и ты от эталона далёк.
– Ну, нет, – комментировал Семёнов, – к себе всегда лучше относишься. Эти холостяки непременно придирчивы. Создают себе абстрактный образ и ругают за то, что жизнь далека от выдуманного.
И так трёп-трёпом, пока Сева не завелся. Причем досталось в основном Мешку Сказок. "Злющий и шуток не понимает". Сева поправлял поминутно сильные, с толстыми стеклами очки, махал руками и брызгал слюной. Глаза его сделались маленькими, колючими, а лицо Васи пятнами пошло.
– Знаете что, конструктивное предложение, – не выдержал, наконец, Семёнов, – валите-ка вы оба отсюда и не появляйтесь больше вдвоем. И прочтите надпись в соседней комнате.
У соседей, знал уже Мокашов, висело над телефоном: "Разговоры, не связанные со служебной необходимостью, в рабочее время ЗАПРЕЩЕНЫ".
– Дело в том, – начал было Сева, но Семёнов его оборвал:
– Давай, давай…
И Сева, обидевшись, ушел.
– Надоели гуси, сил нет, – сказал откидываясь Семёнов.
– Сапог, ты почти что сотрудника вытурил, продолжателя…
– Действительно, вот уйдешь, а Сева такое здесь наворотит. Послушай, – сказал вдруг Семёнов, обращаясь к Мокашову, – а давай я над тобой наставничество возьму. Мы с тобой проведем серию тематических бесед. О “нечистой силе”. О том, что Сева, например, нагородил с навигацией?
– А что? – не удержался Игунин.
– Не учел сноса от двигателей.
То, что теперь переделывали расчетчицы и Вадим, и составляло последний промах Севы. Суть автономной навигации заключалась в самообслуживании – определении маршрута межпланетной станции бортовыми средствами. Получить точность на удалении и перспектива – не нянчиться с объектами. Со стороны автономная навигация смотрелась отдельным, желанным куском.
– Двадцать пятый отдел, пожалуйста, – пригласила секретарша.
И они двинулись из просторной приемной Главного в первый огромный кабинет. Главный встретил их на полпути, и они встали перед ним, как баскетболисты перед тренером.
– Я посмотрел ваши предложения, – начал сходу Главный, – и определенно вам скажу: на ближайшие станции систему ставить не будем.
Они среагировали по-разному: Иркин вспыхнул, Воронихин потупился, Викторов отчего-то поднял руку и коснулся щеки, но тут же её опустил. И все внимательно посмотрели на Главного. Он бывал разным и прежде всего следовало убедиться, какой он теперь?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
