Это заявление не вызывало сомнений. С каждой встречей меня тянуло к Майклу все сильнее. Сильнее, чем я готова была признаться даже самой себе.
— А как все это связано с «Песочными часами»? Почему ты о них ничего не хочешь рассказывать?
— У меня есть на это причины, — ответил Майкл. — Кое-что тебе пока лучше не знать…
— Ты пообещал, что расскажешь мне все, — упрекнула его я. — Мне это необходимо.
— Я и рассказал тебе все. Что касается тебя. — Майкл встал, отвернулся от меня и принялся смотреть на улицу. — Ты видела фильмы про путешествия во времени. Кое-что в них правда. Событиями можно манипулировать, но, как правило, это вызывает определенные последствия.
Майкл снова повернулся ко мне и сел на корточки, балансируя на мысках. Его лицо оказалось на уровне моих глаз.
— Я тут не только для того, чтобы объяснить тебе, что ты видишь и почему. Я должен еще и присматривать за тобой и…
Он замолчал. Мне показалось, что он был близок к признанию, которого не хотел делать.
— Не останавливайся, — попросила я.
— Тут как раз время поговорить о глубинных чувствах. — Майкл взял меня за руки. — Ты мне либо доверяешь, либо нет.
Я не могла сказать, доверяю ли я ему. Я знала лишь то, что мне постоянно хотелось его касаться. Я уже начинала привыкать к этим ярким чувствам. Майкл наклонился еще ближе ко мне. Я не могла держать себя в руках, я тонула в его теплых карих глазах и думала только о том, что его губы наверняка такие же горячие…
Майкл потихоньку наклонялся ко мне, а потом потерял равновесие и завалился набок. Он тихонько выругался и сделал шаг назад.
— Ты… Ты правила нарушаешь! — У меня челюсть отвисла, я вскочила со стула и ткнула его в грудь. — Ты меня чуть не поцеловал!
Майкл попятился и уперся спиной в кованый забор:
— Нет.
Но говорил он неискренне. Я подошла к нему и прошептала:
— Врун.
Он закрыл лицо рукой и застонал от бессилия. Вдруг он резко развернулся, прижав меня спиной к холодному забору. К счастью, грудью я прижималась к Майклу.
Он наклонился, уткнувшись лицом в мою шею. Я отвела назад руку и схватилась за металлическую перекладину забора. Кофта соскользнула с плеч. Я была как в огне, но в тот момент мне казалось, что сгореть будет прекрасно.
Спиртного я никогда не пила — с таблетками оно не особенно хорошо сочетается, — но в этот миг я поняла, что такое опьянение. Весь мир перевернулся, и я готова была отдать все, лишь бы Майкл был моим. Не раздумывая.
Вдруг краем глаза я заметила красный огонек.
Камера слежения.
Глава пятнадцатая
— Если ты ее сломаешь, вряд ли это что-то изменит.
Я взяла зонт, висевший недалеко от стола, и довольно безуспешно попыталась сбить камеру.
— Серьезно, я уверен, что сама запись хранится где-то в компьютере. — Майкл прижал к губам два пальца, стараясь изо всех сил скрыть улыбку.
Я бросила зонт на землю, сжала руки в кулаки и уперла их в бедра, свирепо глядя на него.
Майкл безумно расхохотался. Хоть смех этот и был довольно заразительным, я все же была слишком зла. Мои эмоции были накалены до предела. Я чувствовала себя отвергнутой.
— Милая, послушай. — От такого нежного обращения я просто застыла. Мало что еще могло бы повергнуть меня в такой же шок. Я не могла найти простого объяснения тем чувствам, которые прочитала в его глазах, потому что и сама их испытывала. — Ситуация опасная.
— Опасность сейчас представляю только я сама, особенно когда доберусь до Томаса.
— Эмерсон…
Я склонила голову:
— Теперь тебе, наверное, разрешается называть меня Эм.
Когда он улыбнулся, я постаралась не думать о его губах.
— Эм, хорошо, что ты вовремя заметила камеру. — Казалось, что он сам себя пытается в этом убедить. — Иначе у нас были бы серьезные неприятности.
— Да пусть хоть весь мир рухнет, мне сейчас фиолетово.
Майкл посмотрел на мои обнаженные плечи и натянул на них кофту:
— Еще до того, как мы познакомились, я знал, что все так и будет. Но этого знания было недостаточно, я все равно оказался не готов ко встрече с тобой. Мне очень жаль.
— Жаль, что мне не жаль.
— У правил насчет… близких отношений… есть свое обоснование. — Майкл показал на забор и закрыл глаза. — Это не должно повториться.
У меня серьезных отношений никогда не было. Еще до того, как моя жизнь пошла прахом, я иногда мечтала о каких-нибудь актерах и певцах, как бывает, наверное, со всеми нормальными подростками, а в последние годы у меня был лишь то прекращающийся, то возобновляющийся роман с Джо Медикаментом. Я даже не знала, что это такое — нормальные отношения, а мы с Майклом были далеки от нормы сами по себе. А вы говорите про разгон от нуля до девяносто семи за восемь секунд или даже меньше. Я должна подать заявку в Книгу рекордов Гиннесса, чтобы там написали обо мне в категории «наверстываем упущенное».
Майкл снова провел ладонями по лицу:
— Перед нами стоит более серьезная задача, и не надо от нее отвлекаться.
— А я вовсе и не отвлекаюсь. Просто возбудилась. А в чем заключается эта более серьезная задача? Не мир же мы будем спасать?
Он промолчал.
— Майкл?
Я задумалась, не перебросить ли его через плечо еще разок, может, мне от этого стало бы легче. И я сообщила ему об этом.
— Мне кажется, тебе пора объяснить, как ты это делаешь.
Мы с Майклом сидели на крыше над нашими спальнями. Мы разошлись по своим лофтам, а потом снова встретились, ведь было уже поздно, и я не хотела отвечать на расспросы брата. Зная, что он за мной шпионит, я и так понимала, что он увидит запись и возьмется за меня. Я надеялась на то, что он поверит мне, когда я скажу, что ничего не было.
Ничего ведь и не было. И это меня расстраивало.
Мы держались друг от друга на безопасном расстоянии. Но как далеко я ни садилась от Майкла, меня все равно неумолимо тянуло к нему. Как магнитом, сила которого все увеличивалась. И из-за этого сложно было концентрироваться на чем-либо еще.
— А как ты стала ниндзя в таком юном возрасте? — Майкл поддразнивал меня в открытую.
— В школе я вместо обычной программы по физкультуре выбрала боевые искусства. И я была лучшей в группе. Когда учебный год закончился, я продолжила тренировки в частном клубе, потому что хотела получить черный пояс. Я сдала экзамен на коричневый незадолго до того, как вернулась сюда. — Я уловила сомнение во взгляде Майкла каким-то шестым чувством, даже не глядя на него. Свет уличных фонарей до нас почти не доходил, а полумесяц луны был еще совсем молодым. — Знаю. Я и сама очень удивилась, но мне это полезно: я таким способом вымещаю свои негативные эмоции.
