Возможность, но вместе с тем и проблему представляют иммигранты из стран Азии. Открытость Востоку, расширение экономических связей с Китаем и другими странами, потребности развития российского Дальнего Востока и Сибири создают стимул для привлечения иностранной рабочей силы. Российским властям, однако, предстоит поддерживать баланс между выходцами из различных азиатских стран, особенно в приграничных регионах, и выработать действенную стратегию адаптации и ассимиляции новых жителей и будущих граждан Российской Федерации.
Необходимость строительства современной политической нации требует наличия активной и творческой национальной элиты. По традиции, заложенной Петром I, российская элита прежде всего служила государству. Со времен Екатерины II дворяне получили право не служить, но служение государству все равно оставалось доминирующей функцией элиты. В советский период государство стало всеохватным, и не служить ему было невозможно. В 1990-х годах этот принцип был нарушен. Элита освободилась не только от государства, но и в значительной степени от общества, от страны.
Проблема национализации российской элиты очевидно стоит на повестке дня. Речь идет не о подчинении элиты государству или о новом закабалении ее Кремлем, а об ориентации элиты на общенациональные цели и задачи, в формулировании которых она призвана играть ведущую роль и за решение которых она же должна нести основную ответственность. Такое изменение положения и функций элиты означал бы фундаментальный сдвиг, позволяющий стране начать движение вперед.
Президент Путин в 2012 году начал серию мероприятий по ограничению и упорядочению связей элиты с заграницей – от запрета чиновникам и депутатам иметь счета в зарубежных банках и обязательного декларирования зарубежной собственности до запрета представителям отдельных профессий (например, сотрудникам правоохранительных органов) выезжать за границу. Эти меры дали власти возможность усилить контроль над бюрократией, но принципиально ситуацию не изменили. Задача состоит в том, чтобы от национализации как дисциплинарной меры в отношении существующих элит и частичной смены их перейти к формированию подлинно национальной элиты, основанной на принципах общественного служения и меритократии, но не замыкающейся в национальной скорлупе, а открытой глобальному миру.
После десятилетия перемен (1990-е годы) и периода стабилизации и обогащения (2000-е годы) Россия вступила в период подъема национализма (это слово здесь и дальше употребляется в нейтральном значении, без пафоса, явственно слышимого в слове «патриотизм», но и без осуждения, которого заслуживают крайние формы национализма). Проблема не в том, чтобы ограничить влияние национализма в современной России, а в том, как направить национальное чувство и национальную энергию в конструктивное, общественно полезное русло.
Россия на современном этапе испытывает острую потребность в созидательном национализме, вписанном в глобальный контекст. Фактически речь идет о национализме просвещенного действия, сосредоточенного на развитии России – в первую очередь ее экономики, науки и техники, общественных и политических институтов, и отвергающего самоизоляцию страны, ее противопоставление другим странам и высокомерное или враждебное отношение к другим нациям. Магистральное направление общенационального действия, таким образом, – это комплексная модернизация страны.
Общая историческая платформа
Модернизация предполагает устремленность в будущее. Национальное объединение ради будущего, однако, требует минимального базового консенсуса в отношении к отечественной истории. Разумеется, речь здесь идет не об истории в строгом научном смысле слова, а о руководящих принципах и ценностях современного общества, иллюстрируемых с помощью исторического материала. В основе такого подхода должно лежать восприятие отечественной истории как неразрывного целого, без купюр, понимание причин и следствий исторических событий и отказ от одностороннего идеологизированного подхода (не важно какого – коммунистического, имперского, либерального и т. п.).
Для отношений с Западом и странами СНГ наибольшее значение имеет наше отношение к истории советского периода. Здесь наиболее серьезными болевыми точками являются:
● советско-германский пакт 1939 года и раздел Восточной Европы, включая аннексию Прибалтики;
● советско-финская «зимняя» война 1939–1940 годов;
● массовые убийства польских граждан в Катыни и других местах, совершенные в 1940 году НКВД по приказу Сталина;
● военные интервенции СССР в Венгрии в 1956-м и в Чехословакии в 1968 году;
● война в Афганистане 1979–1989 годов.
Еще последнее советское руководство во главе с Горбачевым осудило некоторые из этих действий как противоречащие международному праву или нормам общечеловеческой морали. Эта оценка была впоследствии подтверждена всеми президентами Российской Федерации. В частности, Владимир Путин однозначно назвал катынские убийства преступлением, совершенным сталинским режимом. В 2010 году совместная поездка в Катынь премьеров России и Польши должна была стимулировать историческое примирение двух стран.
В последнее время в России стала набирать силу «ревизионистская» тенденция, которая фактически стремится оправдать преступления или неправовые действия прошлого существовавшими тогда обстоятельствами, преобладавшей в те годы международной практикой, ссылками на то, что некоторые жертвы сталинских действий сами были, мягко говоря, небезупречны и т. д. Такой ревизионизм вреден и опасен с двух точек зрения: внутри страны он ведет к моральному релятивизму, размыванию базовых понятий «хорошо» и «плохо», а во внешнем окружении укрепляет недоверие к России, усиливает подозрительность по отношению к намерениям Москвы.
Глубокими историческими исследованиями должны заниматься ученые, и долг правительств – помочь специалистам разобраться в событиях прошлого (например, открывая государственные архивы). В то же время не может быть никаких сомнений в том, что убийствам граждан, вооруженным нападениям и военным интервенциям не может быть никакого оправдания. Необходимо твердо усвоить: речь здесь идет не об истории, а о настоящем и будущем, о моральных принципах нынешних творцов политики. Признание преступлений преступлениями нужно не столько для потомков репрессированных, сколько для граждан страны, от имени которой (пусть под другим названием) совершались эти преступления.
Осуждение темных страниц советского прошлого не должно, однако, вести к формированию у россиян комплекса вины за прошлое. У России, которая в советский период внесла решающий вклад в Победу над нацистской Германией, нет оснований для того, чтобы принимать позу вечно кающегося. Российская империя была не более жестокой и кровавой, чем Британская или Французская; царский режим угнетал великороссов не меньше, чем поляков или финнов; Голодомор был преступлением советского режима, но на классовой, а не на этнической почве, и пострадали от него не только украинцы; «ужасы советской оккупации» Германии не идут в сравнение с атомными бомбардировками Японии или авиационными ударами по немецким городам и т. д.
