Книга Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж - Найо Марш

– Итак, братец Фокс, – начал Аллейн, когда его помощник вернулся в зал, – старая дама прошла проверку?

– Миссис Бекин осмотрела ее сумочку и карманы, – ответил Фокс.

– А что это за трофей, которым вы мне махали?

– Бэйли нашел в алтаре. Бумажка лежала прямо на полу. Кто-то вдавил каблуком в ковер. Мы подумали, что может пригодиться.

– Будем надеяться. Дайте взглянуть.

– Это не та бумажка, которую я вам показывал, – объяснил Фокс. – Той я хотел просто намекнуть. А вот «оригинал».

Он протянул маленькую коробку. Найджел подошел поближе. Аллейн открыл коробку и достал крошечный клочок красной бумаги. Она была сильно скомкана и вся покрыта вмятинами и трещинками.

– Хм, – пробормотал Аллейн. – Посмотрим.

Он сходил за своей сумкой и принес небольшие щипцы. Потом подошел с коробкой ближе к лампе, чтобы рассмотреть находку внимательнее. Прихватив бумажку щипцами, инспектор достал ее из коробки и поднес к свету. Он принюхался.

– Ну конечно, – пробормотал Аллейн. – Смотрите: это маленький конверт. Папиросная бумага, сложенная в два слоя. Ей-богу, Фокс, он здорово рисковал. Тут нужна ловкость рук.

Он осторожно коснулся бумажки пальцем.

– Влажная! – воскликнул Аллейн. – Значит, вот как он это сделал.

– Что вы имеете в виду? – спросил Найджел. – Бумага красная. Ее что, вымочили в крови? К чему эти загадки?

– Нет никаких загадок. Слушайте сюда, как сказал бы мистер Огден. Это клочок папиросной бумаги. Ее сложили вдвое и свернули в трубочку. Один конец оставили открытым, а другой перегнули несколько раз, чтобы сделать конверт. Потом ее вымочили… да, думаю, в красных чернилах. Она влажная. И пахнет. Это ключ, черт возьми, это ключ!

– Нужно провести анализы, не так ли, сэр? – спросил Фокс.

– Самой собой. Но заметьте, какая сочная деталь. «Дело папиросной бумаги». «Красный день инспектора Фокса»!

– Позвольте, Аллейн, – не унимался Найджел, – вы хотите сказать, что раз она влажная, ее недавно окунули в красные чернила? Или… Постойте, постойте…

– Вот он, момент истины, – улыбнулся Аллейн.

– Она влажная от вина! – торжествующе воскликнул Найджел.

– Мистер Басгейт, думаю, вы абсолютно правы.

– Перестаньте ерничать!

– Простите. Да, она плавала в красном вине. Бэйли!

– Да, сэр?

– Покажите, где вы ее нашли. И к слову – отлично сработано.

Сержант пребывал в мрачном удовлетворении. Он вернулся к ступенькам алтаря, нагнулся и поднял шестипенсовую монету.

– Я положил ее здесь, чтобы отметить место, – объяснил он.

– И как раз на этом месте лежала чаша. Тут осталась моя меловая метка. Теперь все ясно.

– Вы считаете, что убийца бросил бумажку в чашу? – спросил Найджел.

– Именно так.

– Нарочно?

– Думаю, да. Подумайте сами, Басгейт. Допустим, один из посвященных хранил в этом конверте цианид. Он – или она – держал его где-то при себе. Скажем, в портсигаре или пустом футляре от губной помады. Перед тем как подняться в алтарь, он его вытащил и зажал в руке – например, вот так.

– Нет-нет, – поправил Найджел. Он сложил ладони в молитвенном жесте, как святые на средневековых фресках. – Вот так. Я видел, как они это делали.

– Прекрасно. Открытый конец был зажат между пальцами, а вся бумажка пряталась в руках. Когда он – условно будем считать, что это «он», – взял чашу, конверт незаметно выпал из ладоней и попал в вино. Это не так трудно сделать. Позже можно будет провести эксперимент. Бумажка оказалась в чаше, закрытым концом вверх и открытым вниз. Порошок растворился в вине.

– Но риск был слишком велик, сэр, – возразил Фокс. – А если бы кто-нибудь заметил бумажку на поверхности вина? Или, например, мисс Дженкинс и мистер Огден заявили бы, что видели конвертик, а мистер Прингл и остальные не сказали бы о нем ни слова. Это поставило бы мистера Прингла в неприятное положение. На месте убийцы я подумал бы об этом. Я хочу сказать, что…

– Я вижу, к чему вы клоните, инспектор, – взволнованно перебил Найджел. – Но этот человек мог подумать: если хоть кто-то заикнется о бумажке, я тоже о ней скажу. И все подозрения падут на того, кто стоял раньше меня.

– Хм, – с сомнением протянул Фокс.

– Вряд ли они могли ее заметить, – пробормотал Аллейн. – Басгейт, вы говорили, что во время церемонии алтарь освещался только факелом?

– Да.

– Вот видите. Сейчас он почти угас, но, когда пламя горело в полную силу, подставка факела отбрасывала тень как раз на то место, где находились посвященные.

– Пожалуй, – согласился Найджел. – Я тогда подумал, что их окружает море мрака.

– К тому же они стояли, склонив головы над чашей, и сами отбрасывали тень. Но в одном вы правы, Фокс: он действительно сильно рисковал. Если только…

Аллейн вдруг замолчал, уставившись на своего коллегу, а потом без всякой видимой причины состроил жуткую гримасу Найджелу.

– В чем дело? – подозрительно воззрился на него Найджел.

– Все это только домыслы, – решительно ответил Аллейн. – Когда в лаборатории найдут следы цианида, тогда и будем говорить.

– Но я не понимаю, зачем ему понадобилось бросать бумагу в чашу, – развел руками Найджел. – Возможно, это произошло случайно.

– Не уверен, мистер Басгейт, – отозвался Фокс со своей обычной флегматичностью. – В этом есть определенный смысл. Никаких отпечатков пальцев. Никаких следов, если кто-то вздумает его обыскивать.

– Точно, – вдруг вмешался Бэйли. – И он специально сделал так, чтобы чаша выпала из рук леди. Он рассчитывал, что конверт выпадет и он втопчет ее в ковер.

– А если бы она прилипла к стенке? – предположил Фокс.

– И что из этого, – с воинственным видом возразил Бэйли. – Кто помешал бы ему вытащить ее оттуда, пока все смотрели, как леди голосила и выкидывала свои коленца?

– Или приклеилась бы к ее губам, – монотонно продолжал Фокс.

– Еще скажите – если бы она ее проглотила! Вы меня утомили, мистер Фокс. Она не приклеилась и не прилипла: она плавала в вине! Разве не так?

– Хм, – снова протянул Фокс.

– При чем тут «хм»? Я ведь прав, сэр, разве нет? – обратился сержант к Аллейну.

– Домыслы, – повторил Аллейн. – Домыслы и догадки.