1
Сергей очень боялся проезжей части, именно поэтому он никогда на нее не выезжал. До сегодняшней ночи. Сегодня Сергей поругался с ночной сиделкой Тамарой Алексеевной и решил во что бы это ему ни стало сбежать из Дома инвалидов.
Теперь он лежал на обочине дороги у перевернутого на бок кресла. Сергей знал – что-то не так, но не мог понять, что именно; не было боли, была только тишина.
– Ну, что ты разлегся?
Мужской голос с хрипотцой разрезал тишину. Сергей вывернул голову, как ему показалось, под невообразимым углом. Слева от него на высоком бордюре сидел старик в разодранном пиджаке, заплатка на рукаве отпоролась и поэтому при каждом движении руки болталась, словно собачий язык в жаркую погоду.
– Я спрашиваю: чего ты здесь разлегся? Будешь лежать и гнить?
– Как вы можете? – Сереже хотелось заплакать. Сначала эта злая женщина Тамара Алексеевна издевалась над инвалидами (лишь поэтому Сергей и решил сегодня убежать), а теперь еще и этот бомж сидит и скалится. Несмотря на то что Сережа не чувствовал боли и ничего не помнил, он догадался, что его сбил какой-то лихач.
– Вы же видите, я инвалид! – Сережа шмыгнул носом.
– Уже нет. – В голосе старика Сергей услышал извиняющиеся нотки.
– Что значит нет?!
– А то и значит, дружок. – Старик подошел и подал Сергею руку. – Поздравляю, ты умер.
Сергей взялся за руку бомжа и встал. Последние слова подкосили и без того слабые ноги, но старик удержал парня.
– Держись, сынок, держись. Не все так плохо.
Они сели на бордюр. Редкие машины проносились мимо, но их будто никто и не видел.
– Ну, чем думаешь заниматься?
– А чем занимаются мертвецы? – Сергей снова шмыгнул носом.
– Мстят, дружок, мстят.
2
Тамара Алексеевна сидела в кабинете и смотрела телевизор, когда в дверь постучали.
– Войдите. – На толстом лице появилось выражение недовольства. – Ни днем, ни ночью от вас покоя нет.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла молодая девушка в белом халате. У Тамары сложилось впечатление, что либо девушку запихнули в кабинет насильно, либо по результатам жеребьевки. Уж очень неохотно девушка двигалась. Да что еще Тамара от них хотела – опылились. Здесь, в Салимовском доме инвалидов, все двигались неохотно. Начиная пациентами и заканчивая медперсоналом. При устройстве сюда старшей сиделкой Тамара Алексеевна решила все исправить. Выбить из этих поганцев лень.
– Ну чего тебе? – спросила Тамара и снова отвернулась к экрану. Ночной выпуск ЧП рассказывал о происшествиях за день.
– Тамара Алексеевна, у нас ЧП.
Тамара недоверчиво посмотрела на подчиненную.
– Что, этот ленивый кусок говна опять обоссался?
Маша не совсем поняла, о ком говорит старшая сиделка, но не стала переспрашивать – просто мотнула головой.
– Ладно, пошли, посмотрим, кто завтра останется без жратвы.
Женщина встала. Все ее желеобразное тело колыхнулось в такт движениям. Первым делом Тамара направилась к комнате Петра Анатольевича, безногого деда, которого сплавили в Дом инвалидов его же родные дети.
– Ну, что, это он? – спросила Тамара Алексеевна у девушки.
– Что он?
– Обоссался! – старшая сиделка теряла терпение.
– Почему обоссался? – произнесла Маша и тут же покраснела.
Тамара Алексеевна прикрыла дверь в комнату старика и, не скрывая ярости, посмотрела на подчиненную.
– Тебе что ж это, голубушка, в чистоте работать надоело?
– Да никто не обос… – Девушка запнулась, но потом, собравшись с духом, прошептала: – Никто не описался.
– Та-а-ак. – На жирном лице Тамары отразилась радость – очень уж редкое чувство, появляющееся только тогда, когда кто-нибудь «проколется» по-настоящему. – Та-а-ак, – повторила старшая сиделка. – И какой же паршивец обделал постель?
У Маши на глазах выступили слезы. Она решила, что если сейчас не сказать о том, что действительно случилось, то Тамара Алексеевна сама обделается от собственной злобы.
– Сережка Панфиленко пропал.
– Ах он ничтожество! Неужели он думал, что в моем заведении можно срать на постель?! – Женщина с улыбкой на устах направилась к комнате Сережи. Подчиненная посеменила за ней. Девушка поняла, что Тамара Алексеевна не слышала сути проблемы, она слышала имя жертвы, которую желала разорвать.
Тамара Алексеевна буквально ворвалась в спальню Панфиленко и встала. Маша даже ударилась о ее спину.
– Где? Где этот засранец?! – сначала шепотом, а потом во все горло закричала Тамара.
– Он пропал. – В горле Маши пересохло, поэтому из ее рта вырвалось что-то подобное шипению.
