Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Я спросил его, что это значит.
– Ну, мы можем предположить, что это не врожденный дефект, хотя покойный и не показался мне чересчур сообразительным: больше завитков, чем извилин… прости, небольшой и не слишком удачный патологоанатомический каламбур. Можно предположить, что это результат воздействия токсина. Это в точности соответствует литературным источникам, согласно которым жертва на финальных стадиях болезни превращается в зверя, неспособного прислушаться к голосу разума, но более чем способного на ярость, убийства и людоедство. В некоторых племенах Лакшадвипского архипелага[23]рассказывают о целых деревнях, обезлюдевших после единственного контакта с пуидресером – последний выживший в буквальном смысле пожирает сам себя.
Доктор сухо рассмеялся, рассеянно поглаживая гладкую плоть кендаллова мозга, и добавил:
– Я имею в виду, он ест сам себя, пока не умрет. Когда все остальные мертвы или бежали, он принимается терзать свое собственное тело и поедать свою плоть, пока не истечет кровью или не подхватит инфекцию. Ты ведь видел содержимое желудка мистера Кендалла; не думаю, чтобы он проглотил свой язык случайно.
Он приказал мне наполнить формальдегидом большую банку для препаратов, куда затем с осторожностью опустил мозг. Когда я вдвигал банку на полку, я обратил внимание на соседний сосуд, которого прежде не видел. Мне немного потребовалось времени, чтобы узнать плавающий в янтарной жидкости предмет.
– Это…
– Да, – ответил он.
– Вы сохранили его?
– Ну, мне не хотелось вот так вот запросто выбросить его вместе с помоями.
– Но зачем… что вы собираетесь с ним делать?
– Да вот, подумывал выдрать страницу из книжки миссис Шелли и собрать себе другого мальчишку, который не мучил бы меня вопросами, воздерживался бы от получения серьезных телесных повреждений в самое неподходящее время и не считал бы делом всей своей жизни судить каждое мое решение, словно сам Господь Бог назначил его моей совестью, – он улыбнулся коротко и невесело. – Это важное вещественное доказательство. Прости. Я думал, это само собой разумеется. Когда у меня будет время – которого сейчас у меня, вне всякого сомнения, нет, – я проведу тщательный анализ, чтобы определить, был ли ты в самом деле заражен.
Я надолго уставился на свой палец, плавающий в растворе. Очень странно видеть собственную часть оторванной от тебя.
– Если не был, я не хочу этого знать, – сказал я.
Уортроп хотел было что-то ответить, но оборвал себя. Он коротко кивнул:
– Понимаю.
Затем монстролог вскрыл торс мистера Кендалла, чтобы удалить основные органы. Он обнаружил многочисленные мешковидные наросты – «сальниковые кистозные поражения», как он их назвал, – на внутренней поверхности желудка. Он осторожно нажал на один из них кончиком скальпеля, и мешок вскрылся с едва слышным лопающимся звуком, выплеснув прозрачную, густую жидкость, по консистенции похожую на слизь.
После того, как органы были законсервированы и снабжены ярлыками, настало время, по выражению Уортропа, «итогового решения вопроса».
– Пилу для костей, будь добр, Уилл Генри. Нет, вон ту, большую.
Он начал с отпиливания вылущенной головы мистера Кендалла.
– Земля слишком твердая, чтобы мы могли его похоронить, – сказал монстролог, перепиливая шею. – И я не могу позволить себе ждать до весны, когда она оттает. Нам придется его сжечь, Уилл Генри.
– А что, если кто-то приедет его искать?
– Кто? Он бежал в крайнем ужасе и, скорее всего, никому не сказался. Но предположим, что все же он уведомил кого-то о своем отъезде. Что им известно? Они знают, что он должен был приехать; но у него не было ни средств, ни возможности сообщить им, что случилось по его прибытии. Если власти начнут задавать вопросы, я всегда могу сказать, что знать не знаю этого человека, и что, если он имел целью встретиться со мной, этого ему не удалось.
Он бесцеремонно бросил отрубленную голову в пустой умывальный таз у секционного стола, тот самый, в который он погружал мои окровавленные руки. Голова приземлилась с жутким лязгом и перекатилась на сторону: правый глаз был открыт (левый монстролог удалил, чтобы изучить) и, казалось, пялится прямо на меня.
– Есть кое-что хорошее в этом неприятном повороте событий, – высказался доктор, отделяя от торса правую ногу мистера Кендалла. – Мы больше не имеем ни малейшего сомнения в подлинности «подарка» от доктора Кернса. В нашем распоряжении, Уилл Генри, второй из величайших трофеев монстрологии.
– А какой же первый? – спросил я.
– «Первый»? Ну, в самом деле, Уилл Генри.
– Штука, которая его сделала? – догадался я. – Этот… магнификум?
– Очень хорошо! Typhoeus magnificum, названный в честь Тифея – отца всех чудовищ, и также известный как Невиданный.
– А почему его так называют?
Монстролог оторвался от работы и уставился на меня так, будто все мои извилины превратились в завитушки.
– Его называют Невиданным, Уилл Генри, – сказал он очень медленно и раздельно, – потому что никто и никогда его не видел.
– Практически все о нем находится под покровом тайны, – рассказывал он, пропиливаясь сквозь плечевой сустав, соединявший плечевую кость мистера Кендалла с лопаткой. Мое участие в этой стадии «решения вопроса» состояло в том, чтобы в буквальном смысле слова держать труп за руку – чтобы та оставалась перпендикулярной обезноженному торсу. – От класса до вида, от брачного поведения до ареала обитания, от жизненного цикла до точного облика. Мы даже не уверены в том, что это хищник. Рассказы – а это не более, чем рассказы, сказки, передающиеся из поколения в поколение, – гласят, что это очевидно хищник, но это всего лишь рассказы – побасенки и сказки, а не достойные доверия наблюдения. Единственное подлинное свидетельство существования магнификума, находящееся в нашем распоряжении, это nidi – его гнезда, и пуидресер, первоначально считавшийся его пометом, но в настоящее время рассматривающийся, как я говорил присутствующему здесь мистеру Кендаллу, – Уортроп кивнул на таз у своих ног, – как часть пищеварительной системы, слюна или яд, вырабатывающиеся в пасти или в ином гландулярном органе[24], – здесь монстролог вытянул пилу и продолжил: – Готово, Уилл Генри! Потяни его за руку и поглядим, отойдет ли. О, вот славно! Подай-ка мастеру Генри руку!
Он рассмеялся. Я – нет. Жутковатые попытки Уортропа шутить действовали мне на нервы.
– Ну, не стой тут с ней просто так. Брось в таз к остальному. У нас мало времени. Думаю, распилю торс пополам, по седьмому грудному позвонку. Что скажешь?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
