Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Все неплохо. Но счастья хочется.
В Москве работали односельчане Татьяны. К ним она уезжала на выходной, чтобы прикоснуться душой.
Это в основном были нестарые, зрелые, одинокие бабы, жаждущие любви. Они познакомили Татьяну со строительным рабочим по имени Данил. Данил – верующий, адвентист седьмого дня. Адвентисты ждут прихода Мессии, который явится, воскресит мертвых и восстановит справедливость.
– А как он придет? – спрашивала я.
– С неба, – отвечала Татьяна.
– А как мы узнаем?
– А это будет видно и слышно.
Как придет Мессия – детали. Главное в том, что адвентисты не разводятся. Они женятся раз и навсегда, так что Татьяне с ее любовью ничего не светило.
Данил принимал ее ласки в пустой квартире, которую он ремонтировал. Квартира – как после бомбежки, стены разломаны, матрас на полу, цементная взвесь в воздухе, но какое это имеет значение, когда настоящая любовь.
Татьяна возвращалась на работу в мой дом, – серая от бессонной ночи, без сил и без желания заниматься чем-либо.
Я входила в положение. В конце концов, можно один день просидеть на бутербродах.
Мы с Катей жарили хлеб, сверху накладывали копченую грудинку и были совершенно счастливы.
Татьяна была ко всему равнодушна, переживала разлуку с любимым.
– А он тебе конфеты дарит? – между прочим спрашивала я.
– Нет. Какие конфеты? Они денег стоят. А у него трое детей.
– А цветы дарит? – не отставала я.
– Зачем цветы? Я что, невеста?
– А слова говорит?
– Не говорит. Что он может сказать? Он связан по рукам и ногам.
– Тогда что? – не понимала я. – Молча трахает и все?
Татьяна подозрительно на меня смотрела. Подозревала подвох, но никакого подвоха не было. Все и так ясно.
– Он просто пользуется тобой на халяву, и все, – говорила я. – Нашел дуру…
Татьяна вскакивала из-за стола и начинала рыдать.
– Плачь, – разрешала я. – Может, поумнеешь. Все-таки надо себя уважать.
Татьяна подозревала меня в цинизме, в отсутствии романтики. Но все же мои слова в нее запали и проросли, как семена.
Однажды Татьяна простудилась, и Данил приехал ее навестить. К тем же односельчанам.
– Голодный приехал? – спросила я.
– Да.
– И ты встала с температурой и пожарила ему картошку с колбасой…
– А вы откуда знаете? – удивилась Татьяна.
– Догадываюсь. А шоколадку привез хотя бы?
– Нет.
Дальше я не комментировала. Деньги Данил отсылал семье, это понятно. Но какова роль Татьяны? Тоже понятно.
– А адвентистам можно изменять своим женам?
– Нет, наверное.
– Тогда почему он одно соблюдает, а другое нарушает? Какой-то непоследовательный у тебя адвентист.
Татьяна задумывалась, и все кончилось тем, что она стала его избегать, потом и вовсе бросила. Он звонил, настаивал, но в Татьяне что-то оборвалось. Она ему не верила. И даже не это: она предоставляла ему качественные трепетные чувства, а отзвука не слышала. И перспектив никаких. Что душу рвать?
Какое-то время Татьяна не ходила на выходные. Эти дни назывались накопительные. Она копила их в счет отпуска. Сидела при доме. Научилась хорошо готовить. Превратилась в прекрасную и преданную домработницу. Я ее ценила и часто спрашивала вслух:
– За что мне такое счастье?
Я была освобождена от домашних дел, могла полностью принадлежать профессии, могла ходить по гостям, могла дружить, интриговать, часами сплетничать по телефону, – жить полноценной жизнью. В сплетнях есть терапевтическое воздействие, в этом их смысл. Полезная вещь.
Время шло. Татьяна нашла себе армянина. Где? На базаре. Он ее приглядел и подкатил. Буквально. На грузовике.
С армянином обозначились расплывчатые перспективы, но он был страшный на лицо и почти совсем не знал русского языка. Постоянно звонил по телефону и мычал, как глухонемой. Я звала его Герасим.
Герасим перевозил с птицефермы битых кур. Татьяну кормил исключительно курами. Она уже их видеть не могла.
Герасим узнал о проблемах Татьяны и предложил поехать вместе к ней на родину и помочь с ремонтом. Но Татьяна стеснялась привозить Герасима в поселок. Соседи помнили ее красивого мужа, и представлять страшного мычащего Герасима ей было унизительно. Она зависела от общественного мнения. Отсутствие внутренней свободы.
Их романтические свидания происходили в грузовике. Зимой было холодно, и Татьяна в конце концов застудила себе плечевой сустав.
Она сидела неподвижно, как птица с перебитым крылом.
– Если ты не любишь этого Герасима, зачем он тебе? – спросила я.
– Досуг, – коротко ответила Татьяна.
Она хотела как-то наверстать упущенное время. После смерти мужа жила монашкой, потому что в поселке были строгие нравы. Полагалось соблюдать верность покойнику.
Вырвалась в Москву с робкой надеждой на счастье, но, как говорила моя мама: «К нашему берегу подплывет як не говно, так палка».
Татьяне стал звонить сын-алкоголик. У него появилась невеста по имени Жанна. Эта Жанна решила поехать поработать в Турцию, ей нужны восемьсот долларов на дорогу. Татьяна решительно отказала, будет она палить деньги на какую-то сомнительную Жанну. Сын стал рыдать в трубку. Татьяна не сдавалась.
Я взяла у Татьяны трубку и строго спросила:
– Не стыдно вымогать у матери деньги?
Он на секунду замолчал. Ничего не ответил. Этот мой вопрос был совершенно лишний. Какая разница – стыдно ему или нет? Нужны восемьсот долларов, их надо выколотить любой ценой, иначе Жанна откажет ему в сексуальном обеспечении.
Сына звали Вова. Он звонил по шесть раз в день, – умолял, угрожал, шантажировал, обещал, что вернет. В конце концов материнское сердце дрогнуло, и Татьяна послала ему восемьсот долларов.
Через месяц Жанна сообщила, что нужны новые восемьсот долларов – вернуться обратно. Работа, которую ей предложили, – в борделе. Нагрузка очень большая, а денег мало. Овчинка выделки не стоит. Жанна хочет вернуться к Вове, нужны восемьсот долларов.
Вова понял, что надо немедленно спасать любимую и высылать деньги на билет. Где их взять? У матери. Снова начались звонки с утра до вечера. Татьяна пользовалась исключительно моим телефоном, чтобы не тратиться на свой мобильный. Ее деньги – драгоценность, а мои деньги – мусор.
Мой телефон постоянно звонил, там то мычали, то рыдали басом.
Телефон – это мое пространство, и я не люблю, когда его замусоривают чужими проблемами. Но что делать? Татьяна – не посторонний человек, и кто ей посочувствует и поможет, как не я? И на кого ей опереться, как не на меня?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
