Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
– Ну ладно, – сдается тетка, досасывая конфету и вставая.
Вдруг она прищуривается и строгим взглядом мерит Супина.
– А если вы Манечку мою обидите, то, уж извините за замечание, я вас… я вас добрым словом не помяну. И вам стыдно будет. Очень.
– Аль, ты уймешься или нет? – вскрикивает Маня, заливаясь краской.
– Все, все. Постелька его на месте. Кушайте, чаек пейте. Я пошла тихенько. Я пошла. Спокойной вам ночки. Ага…
Тетка смущенно улыбается и даже кланяться норовит.
Маня уводит ее в комнату, что-то бубня в ухо.
«О, мой бог. Попал…» – с тоской думает Супин, расслабляя спину и облокачиваясь на стол.
«И что я дурака свалял? В любовницы несчастную Голубцову записал. Теперь вот крутись, ищи на голову приключений… Бабка-то насквозь меня видит. Коровка “александровская”… А Мария мила. Если бы не эта дрянь с конторой, можно было бы и в самом деле что-то такое выкинуть. Хотя на кой черт мне эти галеры?.. Покой дороже».
Маня возвращается в кухню, не смея взглянуть на начальника. Но, похоже, он смущен не меньше.
Они вдруг начинают говорить одновременно, горячо.
– Мария, я должен вам сказать очень важную вещь. Не могу я больше держать это в себе и не знаю, как вы отнесетесь к этому…
– Павел Иванович, вы совершенно не должны обращать внимания на слова Али, и если вам некомфортно у нас, то, конечно, подыскивайте другое жилье, и вы ничем не обязаны…
Они замолкают и смотрят друг на друга растерянно. Супин первым отводит глаза. Снимает очки и трет лицо.
– Маша, вы сядьте и выслушайте меня. Просто выслушайте молча.
Мария садится на краешек табурета, смотрит на Полкана как на экзаменатора.
– Я соврал. Всем соврал, пытаясь разобраться в том, что происходит на фирме. Начнем с того, что неделю назад я пришел в свой кабинет и понял, что в моем компьютере копались. Я внимательный человек. Настолько, что мне это порой мешает. Меньше знаешь – крепче спишь, как говорится.
Все было не так! Отодвинутое кресло, наклон монитора, сдвинутые на край стола папки и, главное, чашка! Никогда бы я не подвинул чашку к бумагам на опасное расстояние. Это привычка, выработанная годами. И, самое важное, при включении система сообщила о некорректном завершении работы. Да, сомнений не оставалось – кому-то понадобились мои хитрые засекреченные файлы. Кому?! Я долго думал, ходил на разведку к генеральному. Быть может, он меня проверяет по каким-то причинам? Его олимпийское спокойствие и бахвальство успехами взбесили меня. Я понял, что за работу взялись конкуренты! Кто-то решил под нас копать. И для этой цели заслал в контору своего казачка. Вот тут я встал в тупик.
Супин осторожно зыркает на Маню и надевает очки – будто прячется за ними.
– Всех вас я знаю не первый год. Конечно, подкупить можно даже Утинскую при большом желании, но… нет. Вряд ли кто-то стал бы действовать через пожилых тетушек. И я стал подозревать вас. Да, Мария. Да…
Маня с ужасом смотрит на Полкана, который вздрагивает от очередного припадка нервного холодильника.
– А почему нет? Вы нуждаетесь в деньгах в отличие от Кашиной. Так я, во всяком случае, думал до поры. Вы одиноки. Наверное, хотите сделать карьеру. Получить собственное жилье. И тэ дэ… Словом, я приглядывался к вам, но главное – стал решительно действовать. Шепнул ненароком Люсечке, что приходится ночевать в кабинете из-за якобы нагрянувшей бывшей жены… Ничего лучше и основательней не придумалось.
– А жены никакой нет! – не без удовольствия изрекает Маня.
– Слава Богу. Как уехала десять лет назад в Мюнхен, так и поминай, как звали.
– А ребенок? Его тоже поминай?
Супин, опустив голову, играет плотоядно губами:
– А ребенку восемь месяцев тогда было. Он папой зовет чужого дядю Карла. Да к чему это все сейчас? Это не имеет никакого отношения…
Полкан встает, подходит к окну, зачем-то трогает занавеску-сеточку, будто на прочность проверяет.
– И что же? Что вы выяснили в течение недели ночевок на работе?
– Ничего я не выяснил. Я просто уничтожал архивы. Те, которые могли повредить фирме. И компьютерные, и бумажные.
Маня вскакивает и вопит, как ошалелая:
– Так, значит, вам ничего не угрожает?! Значит, мы все спасены?!
– С чего вы так радуетесь, Голубцова? – кисло спрашивает Супин, поворачивая к ней свое «металлическое» лицо.
– После откровений Маргариты я навел вчера некоторые справки о ее бывшем супруге. Посоветовался с генеральным. Благо, он уже вне опасности. Словом, так просто Кашин нас не оставит. Он настоящий коршун. И ему подпевают наши конкуренты, которые спят и видят, как бы империю карандашную расчленить и по кусочкам сожрать.
– И… что же делать? Давить на Кашина при помощи Ники? Вы поэтому согласились на этот безумный захват ребенка?
– Не знаю… Не поэтому. Я не верю, что на Кашина можно давить. Просто… Тосик ваш меня достал! Дон-Кихот двадцать первого века выискался. Ну, и Кашину жалко стало. На считаные минуты.
Полкан снова мрачнеет.
– Ясно, Павел Иванович. И меня, видимо, тоже жалко стало на считаные минуты. Я так безоглядно и глупо кинулась вам помогать… Знаете, а не нужно меня жалеть! Вы ничем мне не обязаны. И сочувствовала бы я в этой ситуации каждому. Так что совершенно не обязательно было приезжать и врать Але относительно съема квартиры. Вон она вам сколько лишнего наговорила! Не берите в голову и… можете быть совершенно свободны. Мои слова, надеюсь, не обижают вас? – Маня отворачивается, направляясь в коридор.
И чувствует вдруг на своей шее, плечах жесткую руку. Супин будто берет ее в полон. Маня пытается обернуться, высвободиться.
Он шепчет, утыкаясь в ее макушку.
– Побудьте со мной. Не уходите.
Она поворачивается к нему, хочет взглянуть в глаза. Но он с силой прижимает ее голову к груди. Маня чувствует, как часто, вразнобой бьется его сердце.
– Мне плохо. Страшно. Я устал быть Полканом. Придуманным персонажем из конторской страшилки.
Маня задирает голову, смотрит виновато в его глаза, сильно уменьшенные стеклами несуразных очков.
– А вы что, знали? Про Полкана?
– Господи, Голубцова, я даже знал, когда у вас критические дни! Что вы вздрагиваете, как ваш холодильник? Если вы с утра клянчите у Кашиной спазган, а потом ходите весь день, охая и заматывая поясницу шерстяным платком, как какая-нибудь гоголевская Коробочка, то вывод напрашивается сам собой. И про работу в этот день с вами можно не говорить. Без толку! Все равно ничего не соображаете.
Маня пытается высвободиться из его рук, прячет лицо.
Он прижимает ее сильнее, заставляет поднять голову.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
