– Да. Буду рада вашему звонку.
Я направилась к машине, чувствуя себя деморализованной. Мне не удалось осуществить свой план. И я знала, что теперь едва ли подвернется случай побеседовать с Джимми один на один, тихо и спокойно, как это могло получиться сегодня. Если я напишу ему в палату общин, он, конечно же, сошлется на слишком большую занятость или просто оставит мое письмо без ответа. Я знаю Джимми – знаю, как устроена его голова.
– Ладно, Герман, – вздохнула я. – Пора домой.
Я открыла переднюю дверь, и меня обдало раскаленным воздухом. Хотя машина и стояла в тени огромного каштана, салон нагрелся как печка. Надо было подождать. Открыв заднюю дверь, я бросила прощальный взгляд на дом и внезапно заметила Джимми, стоящего у окна наверху и глядящего вниз. Он постоял еще минуту, а затем исчез. В смущении я посадила Германа на заднее сиденье и села за руль. В машине все еще было жарко, но я хотела уехать как можно скорее. Я опустила все стекла и стала возиться с замком, пытаясь пристегнуть ремень, как вдруг почувствовала, что надо мной нависла какая-то тень.
– Привет, Миранда. – Я подняла глаза и увидела Джимми. Это он заслонял солнце. – Мне показалось, что ты меня избегаешь.
Он старался говорить спокойным тоном, но чувствовалось, что он слегка запыхался. Видимо, он очень быстро сбежал по лестнице.
– Ты думаешь, это я избегала тебя? – спросила я Джимми, сама удивляясь своей невозмутимости. – Мне-то показалось, что все ровно наоборот.
– Нет, вовсе нет, – поспешил разуверить меня он. – Но я был очень занят, ведь многие люди хотели со мной поговорить… В общем, я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты нас выручила.
– Все нормально, – сдержанно отозвалась я, – не стоит благодарности. – Я заглянула в его серые глаза, стараясь определить его душевное состояние. – И потом, ведь это ради такой благородной цели. Я помню, ты всегда был ярым защитником животных, – добавила я с некоторой дерзостью. Сердце билось просто безумно.
– Гм, это правда. – Джимми облокотился на соседний автомобиль и скрестил руки на груди. – И ты, Миранда, тоже всегда была большой энтузиасткой, – заметил он мягко. – Я бы даже сказал, почти фанатичкой.
– Боюсь, ты ошибаешься.
Его план стал мне понятен. Он пытался повлиять на мое отношение к нашему общему прошлому.
– А ты когда-нибудь вспоминаешь то время? – спросил Джимми будничным тоном. Минуту он глядел куда-то в сторону, а затем снова перевел взгляд на меня. Так вот что его действительно интересовало…
– Вспоминаю ли то время? – медленно повторила я.
Он надеялся услышать: «Нет. Никогда. Все забыто».
– Да, – сказала я. – Я вспоминаю. А в последнее время я думаю о том времени довольно часто.
– Правда? Но ведь это было так давно.
– Верно. И в то же время мне кажется, что в определенном смысле это было чуть ли не вчера. А у тебя нет такого ощущения?
– Нет. – Хотя голос Джимми звучал твердо, в его глазах мелькнуло беспокойство. – А ты, Миранда, все такая же, – попытался он вернуть разговор в безопасное русло.
– Зато ты очень изменился – я насилу тебя узнала.
– Пожалуй, ты права. – Он с усмешкой дотронулся до своей головы. – Волос у меня порядком поубавилось. Ладно, я просто хотел сказать «привет» и «спасибо». А теперь – до свиданья, Миранда. Был рад нашей встрече. – Он решительно направился к дому.
– Могу я задать тебе вопрос, Джимми? – окликнула я его.
Он слегка напрягся и поправил меня:
– Джеймс. Меня зовут Джеймс.
– Вот как? Хорошо, Джеймс. Джеймс, – начала я снова, – я хотела бы знать… – Во рту у меня пересохло. – Ты никогда не сожалеешь о своем поступке?
Он взглянул на меня и несколько раз моргнул.
– Совесть тебя никогда не мучает?
– Я не понимаю, о чем ты.
– Прекрасно понимаешь. Зачем притворяться? В этом нет никакого смысла – по крайней мере, в разговоре со мной.
– Что ж… – Джимми сунул руки в карманы и устало вздохнул. – Как я уже говорил, это было очень давно. Я и вправду считаю, что лучше всего… забыть об этом.
– Боюсь, я не могу с тобой согласиться. Мгновение мы смотрели друг на друга, а потом я заметила, как он осторожно переступил с ноги на ногу.
– Ты когда-нибудь… упоминала об этом? – тихо спросил он. – Говорила… кому-нибудь?
– Говорила ли я об этом кому-нибудь? – переспросила я.
Я решила немного повременить с ответом – пусть поволнуется! Джимми провел правой рукой по волосам, и я увидела, как под мышкой у него растекается темное пятно пота.
– Нет, – произнесла я после продолжительной паузы. – Я не сказала об этом ни единой душе.
Он сдержал вздох облегчения.
– Я и не думал, что ты раскрыла наш секрет, – мягко проговорил он. – И это, конечно же, самое мудрое. Я бы на твоем месте вообще забыл об этом – просто забыл.
– Знаешь, мне как-то не удается.
– А ты постарайся, – с едва ощутимой угрозой в голосе настаивал Джимми. – Иначе у тебя могут возникнуть крупные неприятности, не правда ли?
– Это угроза? – Внутри у меня все сжалось.
– Угроза? – Мое предположение слегка шокировало его. – Конечно же, нет. Это просто… дружеский совет. Ты как-никак эксперт по животным, и у тебя такая славная телекарьера, а я очень деловой человек. Видишь ли, то, что произошло тогда…
– Нет. Не то, «что произошло», – горячо возразила я, – а то, что ты сделал Уайтам.
Он снова переступил с ноги на ногу и отвел взгляд.
– Это было результатом, – его глаза сузились – вероятно, он искал подходящее слово, – юношеского неблагоразумия.
– Ах вот как ты это называешь?
Джимми снова скрестил руки и уставился в землю.
– Хорошо… возможно, мы вели себя… плохо. Плохо себя вели?
– Но мы ведь были так разгорячены своими убеждениями, – мягко продолжил он, – и так молоды.
– Я-то действительно была молода – мне едва исполнилось шестнадцать. Однако очень любопытно, что ты рассматриваешь этот поступок как результат «плохого поведения». – Я невесело усмехнулась. – Тебе это и вправду так видится?
Возникла секундная пауза.
– Все мы ошибаемся, Миранда. Я покачала головой:
– Увы, это гораздо, гораздо серьезнее, чем просто ошибка.
Внезапно Джимми помрачнел, и уголки его губ опустились.
– В любом случае старый негодяй сам напросился, – пробормотал он.
– Почему? – Он не ответил. Я вопросительно посмотрела на него. – Почему? Что он такого сделал? Я ведь так и не поняла.
