Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
* * *
Анина жизнь заиграла новыми красками. И хотя семейные заботы и воспитание младшей дочери – Ксении – занимали огромное место в ее системе ценностей, тем не менее она всегда находила возможность для увлекательных приключений с новыми мужчинами. Ксюша в этом году пошла в школу, что потребовало от Ани еще большего внимания, но она, вновь обретя легкое порхание по жизни, со всеми работами справлялась запросто и даже, казалось, с удовольствием.
Летающая походка, горящие глаза, мягкая полуулыбка, почти всегда хорошее настроение – с ней было приятно и домашним, и сослуживцам, и друзьям. Аня, полностью оправившись после потери мужа, выглядела в свои сорок лет юной девой... И это при том, что никаких дорогостоящих процедур себе не позволяла. Нет, она, конечно, имела в своем арсенале и разнообразные кремы и якобы омолаживающие сыворотки, но, видимо, все-таки внутренний свет, внутреннее тепло, любовь к жизни и что там еще бывает такого важного внутри человека, делали ее необыкновенно милой и приятной. Она представлялась окружающим... как бы это сказать поточнее?.. вне возраста, что ли... Ей можно было дать и двадцать пять лет, когда она общалась со старшими детьми, и тридцать пять, когда вела в школу младшую. Она, сидя с Костей вечерами перед телевизором, могла, наверное, выглядеть и усталой немолодой дамой... Но объективный взгляд со стороны всегда оценивал ее стройную, длинноволосую, как молодую, как очень привлекательную. Женщины оценивали. Мужчины любовались. Самые смелые из них – подходили.
У Ани с Костей сексуальные отношения после ее интимных экспериментов на стороне более-менее определились и даже, наверное, наладились. Хотя... для Ани супружеские объятия являли собой все же какую-то отработку, долг. Удовольствия она не получала, желания к мужу не испытывала. Но чтобы не огорчать Костю, уступала его ласкам практически всегда. Он же, похоже, был настолько счастлив в новой семье, что если и догадывался о не очень большом расположении к нему супруги, то предпочитал не зацикливаться на этом, не заострять ни свое, ни ее внимание.
Семьянин по натуре, Костя очень тяжело пережил смерть первой жены и свой статус вдовца. Причем, если быть совсем уж честным, предельно честным с самим собой, то истинное его горе можно было выразить так: страшна не столько смерть супруги, сколько то, что он остался один. Он оказался абсолютно неприспособленным к одинокой жизни. И даже не в плане быта: постирать, приготовить, убрать он, естественно, мог и сам. Проблема в другом: ему было плохо одному, тоскливо, пусто. Сын к тому времени уже вырос, жил своей взрослой жизнью и никак не мог удовлетворить запросы отца. То есть ни делить с ним досуг, ни распивать до ночи чаи на кухне, ни вести долгие задушевные разговоры, ни прогуливаться по бульвару перед сном сын не собирался. А Костя страдал. Нестарый мужчина, имеющий и работу, и друзей, и какие-то интересы в жизни, сник сразу и резко, потерялся, засуетился, постарел и затосковал.
Аня, встретившись на его жизненном пути, выступала сначала как родственная душа. Очень много общего нашлось у них. Они так хорошо понимали друг друга! Задушевные разговоры, полные тепла и глубокой печали вели они. Потом он привязался к ней. Его тянуло именно к этим беседам, когда с полуслова, с полувзгляда... Потом он увидел искорку в ее глазах. Принял за интерес к себе. Интерес как к мужчине. Было ли так на самом деле? Вряд ли. Но ему хотелось верить, что его воспринимают не только как собеседника, не только как товарища по несчастью, не из сочувствия, соболезнования или сострадания, но и как личность тоже. И как мужчину особенно. Он предпринял попытку ухаживания. Аня восприняла ее благосклонно. По крайней мере, так ему показалось. Ухаживания вылились в свидания, а те, в свою очередь, переросли в отношения, а затем привели к свадьбе. Скромной, понятное дело. Не принято пышно праздновать и шумно веселиться двум вдовцам. Ну, а там потянулась обычная, будничная семейная жизнь, которая для Кости и являлась вожделенным счастьем. Есть о ком заботиться, есть с кем проводить свободное время, делить досуг, вести беседы, прогуливаться, выезжать в гости... Есть та, которая поцелует утром, провожая на работу, и встретит улыбкой по возвращении домой... Есть уют, тепло, взаимное притяжение, дом... У него есть все, о чем он мечтал и чего боялся не обрести после смерти супруги.
Поэтому он настолько ценил все плюсы своей нынешней жизни, что минусов практически не замечал. Да и к чему акцентировать внимание на недостатках, когда вокруг столько достоинств? Зачем отравлять себе жизнь самокопанием, если по-настоящему счастлив?
* * *
Роман сначала изредка, а со временем все чаще и чаще задумывался о женитьбе. А почему бы и нет? Ему уже двадцать восемь. Пора, наверное, остепеняться, успокаиваться. Работа у него налажена. Достаток – вполне приличный. «Мышка» его – ну, девушка, которая рядом, Надежда, он и ее называл «мышкой-малышкой-рыбкой, зайкой» – всегда рядом, ждет – не дождется от него предложения. Уж сколько раз о ребенке заговаривала. Ее тоже понять можно – двадцать шесть недавно исполнилось, рожать и вправду пора. Родители мечтают о внуке. Состарились они. Раньше, когда вместе жили, Роман не замечал особых изменений во внешности отца и матери. А когда съехал от них и видеться они стали гораздо реже, то процесс старения родителей с каждым разом все острее и явственнее бросался Роману в глаза. Отец, выйдя на пенсию, казалось, утратил интерес к жизни. Вроде бы хорохорился, старался быть в курсе всех политических, экономических новостей, листал газеты, активно общался с приятелями, но все эти действия были какими-то неестественными... Они давались ему с усилием, если не сказать, с насилием над собой. Потому что, по рассказам мамы, папа практически целыми днями лежал на диване, много спал. В лучшем случае смотрел телевизор или отгадывал кроссворды. В худшем – просто глядел в потолок или в стенку. Подолгу молчал, не реагируя ни на реплики жены, ни на телефонные звонки. Оживлялся, когда приходил сын, особенно если со своей подружкой Наденькой. Вот тогда отец приободрялся, доставал коньяк себе и сыну, дамам открывал шампанское... Все оживало, бурлило...
Роман много рассказывал о службе, женщины шептались о своем... Отец неоднократно предупреждал сына:
–?Будь осторожен, сынок! В нашей работе, – он по привычке говорил «наша», – опасностей много. Но страшнее опасности знаешь что? – Тут он делал многозначительную паузу, ожидая от сына правильного ответа.
Тот с некоторым раздражением и высокомерием даже досадливо морщился:
–?Пап, ты говорил уже много раз. Страшнее опасности – соблазны.
–?А ты не ерепенься, не вороти нос! – Голос отца становился жестче, взгляд застывал на лице Романа. – Не так страшен сам по себе соблазн, как его последствия. Я же понимаю, что на зарплату ты бы не смог ни машину, ни квартиру...
–?Пап, может, хватит? – Роман пытался уйти от скользкой темы.
–?Нет, сынок, не хватит! Потому что я вынужден тебя предупредить: силы мои уже не те... И случись что с тобой, не дай Бог, я не смогу никак помочь!
–?Ты хочешь сказать, ни связей у тебя не осталось, ни знакомств? Нет, я не нуждаюсь ни в чьей поддержке, ты пойми правильно... Просто интересуюсь.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
