Пока они шли, утопая в персидском ковре из диких цветов и порхающих над ними бабочек, Барт внимательно осматривал все вокруг, приглядывался к кустам, наблюдал за поведением Горниста. Огнедышащий солнечный шар все сильнее раскалял все вокруг и, когда они дошли, наконец, до маленького оврага, воздух, казалось, застыл. Кристина была ужасно рада, что надела-таки этот допотопный пробковый шлем.
— Ну, а во-вторых? — напомнила она, когда Барт остановился, наблюдая за тем, как собака прыгнула на каменный уступ слева.
— Контрабанда, — ответил он. — Она всегда существовала между Латинской Америкой и Штатами. Если здесь, в Монументе, состоялась встреча, камень могли просто потерять при передаче товара от одного человека другому или при перегрузке с одной машины на другую… и что же там еще этот пес обнаружил? Он повернулся и побежал вслед за Горнистом.
— Контрабанда драгоценными камнями, — пробормотала Кристина, карабкаясь по камням вслед за ним. — Немного напоминает приключенческий фильм. В это трудно поверить.
Барт помог ей взобраться на каменный карниз.
— Если бы вы изучали природоведение, то хотя бы шесть казалось невозможных фактов обнаружили бы еще до завтрака. Например, хищные птицы используют при добывании пищи орудия, киты поют, одинокие волки ухаживают за чужими щенками, барсуки известны своей привязанностью к человеку и иногда спасают жизнь потерявшимся детям. А из того, что делают люди, ничто не может удивить меня, сколь бы страшными, иррациональными и невозможными эти дела не казались.
И он вновь удивил Кристину. Она никогда не могла себе представить, что он читал Алису, а тем более, так хорошо знал эту книгу, что мог небрежно процитировать из «шести невозможных вещей». Они достигли того места, где Горнист скрылся из виду, но его по-прежнему нигде не было.
— Горнист! — позвал его Барт, — ко мне!
Через несколько мгновений пес выскочил из густого кустарника у подножия небольшого уступа, над которым возвышалось дерево с густой кроной. Нос его был в сухой глине. Барт заглянул под кусты, обошел их и подошел к гранитному возвышению высотой около тридцати футов.
— Посмотрите-ка на это, — сказал он.
За деревом в каменном уступе была ниша, а в ней почти квадратной формы пещера в пятнадцать футов. Перед ней находилась ровная площадка, похожая на освещенное солнцем крыльцо. Барт внимательно посмотрел в глубину, а затем отодвинул жесткие ветви дерева так, чтобы Кристина смогла пройти. Утопая в мелком песке перед входом в пещеру стояли два старых кресла и стол, изъеденные песчаным ветром пустыни до какого-то странного серебристо-серого цвета. В консервной банке, наполовину засыпанной песком, еще сохранилась пара окурков-самокруток. Кристина с удивлением повернулась к Барту.
— Что?..
— Думаю, что мы нашли летний домик вашего дядюшки Сперджена, — он указал рукой на открывшийся перед ними пейзаж. — Трудно выбрать более удачное место.
Несмотря на то, что пещера была скрыта от глаз посторонних сверху монолитным каменным уступом, а с подножия холма кустарником и густой кроной дерева, из нее открывался прекрасный вид на всю долину и окружавшие ее горы. Внизу, под широкой крышей стояло ранчо Стоун Хаус, более похожее на иллюстрацию из исторической книги, чем когда либо; узкая проселочная дорога убегала от него в одном направлении, а с другой вливалась в шоссе, ведущее к Тауэр Рок. Овраг зеленой лентой пересекал всю долину.
— Это находится в пределах владений ранчо Стоун Хаус? — спросила Кристина.
Барт улыбнулся.
— Нет, ваша собственность кончается у подножия этого холма. Но это не остановило старину Сперджена, да и я не могу сказать, что обвинил бы его. У него определенно была любовь к красивым пейзажам, — Барт замолчал и стал изучать камни рядом с пещерой. — И к тому же, он не первый, кто использовал это место. Видите?
Кристина взглянула на камни. Одни из них были уложены друг на друга, а другие валялись в полном беспорядке.
— Когда-то — возможно сто, а может и тысячу лет назад, — сказал Барт, — индейцы построили стену у входа в эту пещеру, — и он указал на темное пятно на потолке. — Костер находился вот здесь: до сих пор видна копоть от него.
Воображение Кристины тотчас нарисовало ей одетых в оленьи шкуры людей: возвращающихся с охоты мужчин, женщин, готовящих еду возле костра, и голых резвящихся повсюду ребятишек.
Барт все еще продолжал исследовать пещеру.
— Наскальные рисунки, — сказал он из глубины. — Они потускнели, но все еще различимы.
Кристина принялась внимательно и осторожно разглядывать странные стилизованные изображения людей с треугольными головами, более реалистичное изображение оленя, дикого барана, рептилий и изображение человеческой руки, ярко вычерченное черным и красным пигментами. Она приложила к изображению свою руку и обнаружила, что рука почти идеально с ним совпадает. Ее затрясло от волнения.
— Жутко, не правда ли? — тихо спросил Барт. — Они кажутся реальными. Как будто прошлое протягивает вам свою руку.
Кристина с улыбкой обернулась к нему.
— Именно это я и почувствовала. А что это были за индейцы?
— До того, как в 1880 году с востока пришли Чемегуевы, здесь жили Серрано. Очень интересный народ, с самобытной культурой, с огромной жизненной энергией, отважные, но в большинстве своем добрые и миролюбивые.
— А что с ними произошло? Остался ли кто-нибудь из них сейчас?
— Немного. В основном в резервациях Моронго, Сан-Мануэль и в их окрестностях. Индейцы были уничтожены, как единое племя, когда пришли белые. Некоторые были убиты, другие умерли от болезней, которые несли с собой бледнолицые, третьи — от того, что пришлось покинуть родную землю. Два их родственных племени Алликлик и Ваньум были уничтожены полностью.
— Вы словно восхищаетесь индейцами.
Он взглянул на поросшую цветами долину.
— Я уважаю людей, которые живут вместе с землей, которые используют ее дары гуманно и умеренно. Я видел своими глазами, как наша так называемая «цивилизация» разрушила культуру индейцев. В Неваде, когда я был еще ребенком, наше ранчо находилось по соседству с резервацией Паюте. Я проводил там много времени, особенно после смерти отца. Старейшина племени как бы усыновил меня. Бледнолицые никогда высоко не ценили Паюте из-за того, что они мало понимали в природе «вещей». Но у них было множество иных ценностей, которые мы — в лучшем случае — способны только изучать.
В этом человеке оказались такие глубины, о которых Кристина даже и не подозревала. Ее удивило, почему он вдруг так раскрылся перед ней именно сегодня утром. Барт, будто его задели за живое, неожиданно резко повернулся и направился вдоль пещеры.
— Посмотрим, что мы еще сможем здесь найти. Ого, все удобства, даже проточная вода.
Кристина поспешила вслед за ним и увидела тонкую струйку воды, бегущую из трещины с низкого потолка пещеры. Она стекала по камню и мелодично падала в небольшое углубление, которое, вероятно, образовалось за сотни лет падения звонких капель. Барт предостерегающе поднял руку, чтобы она не подходила слишком близко, и указал на песок рядом с этим миниатюрным бассейном. Там были видны следы птиц, кроликов, койотов и земляных белок. В тот же миг разгоряченный Горнист прыгнул вперед и, затаптывая следы, вылакал всю воду насухо. Барт засмеялся.
