— Это правда — то, что ты сказал? Что у тебя не было никого похожего на меня? — тихо спросила Лекси, приподняв голову в ожидании его ответа.
Камерон в нерешительности молчал. Да, в его жизни за эти пять лет были другие женщины. Они значили для него так мало, что сейчас, глядя на Лекси, он даже не мог припомнить их лиц… Ни одна из них не завладела его сердцем. Даже на минуту.
И ни одна из них не затронула сокровенных струн его души. Ни одна из них не была опасна. В отличие от Лекси. Он не мог объяснить ей этого. Он не мог объяснить, чего он боится. Не мог он позволить себе раствориться в другом человеке. Он решил это, будучи ребенком, еще не зная, что значит любить, зато зная, к чему это приводит — к боли. Он видел это на примере своей матери и ее разбитой, горькой жизни.
Остаться невредимым значило остаться независимым. Никаких обязательств, никаких ожиданий.
Он оказался так близок к этому — он чуть было не потерял себя в Лекси. Да, расставание оказалось болезненным. Но он разорвал их отношения вовремя, он не отдал своей души. Она хотела большего, чем он мог предложить ей.
— Камерон! — Лекси взглянула на него. Он смотрел в сторону. — Прости. Забудь, что я об этом спросила.
И она нежно прикоснулась к его щеке. Она чувствовала, как он отдаляется от нее. Да, Камерон всегда замыкался в себе, когда их разговоры становились слишком личными. Он всегда избегал говорить о чувствах. Он никогда не говорил ей, что любит ее — даже когда делал предложение. И она старалась довольствоваться тем, что он давал ей.
А когда она потребовала большего, он оставил ее. Теперь ей надо помнить об этом.
— Люби меня снова, — прошептала она.
Камерон окинул ее долгим взглядом. Она была так прекрасна в мерцающем свете луны, будто облитая мягким сиянием. И в эту минуту его пронзили боль, внезапное сожаление о том, чего у него никогда не будет, чего он никогда не сможет дать…
Нет, надо срочно взять себя в руки! Он пробежал пальцами по атласной коже Лекси, обвел изящную линию талии и округлых бедер, коснулся шелковистых волос внизу живота. Он старался не думать ни о чем, кроме ее пленительного тела, пылких прикосновений ее рук, влекущих его к себе.
Она была готова принять его, она ждала, она стремилась к нему каждым движением трепещущих бедер. Он поднял голову и нашел ее губы. Они слились в долгом нежном поцелуе, он проник в нее, чувствуя каждый изгиб знакомого, не забытого им тела, и на секунду замер.
Затем она чуть пошевелилась, легкая дрожь пробежала по ее бедрам, и он присоединился к ней в томном танце, плавно двигаясь в такт с ней. Она позвала его по имени, и их тела выгнулись в последнем всплеске страсти и одновременно затихли. Он обессиленно упал на нее; его сердце бешено колотилось, мысли путались.
И вдруг, в этот короткий миг уязвимости, он ясно понял, что любит ее. Эта мысль, так долго подавляемая им, теперь властно ворвалась в его сознание.
Камерон отпустил Лекси и в изнеможении уронил голову на подушку. В горле у него пересохло. Этого не должно было случиться. Они заключили сделку. Он не хотел никаких чувств между ними. Они просто собирались завести ребенка. И еще он хотел вырвать ее из своих мыслей. Он не собирался любить ее.
Лекси обвила его талию руками, притянула к себе. Он пристально смотрел на темную стену напротив.
Он не мог, он не должен был любить ее. Он так решил пять лет назад. Пролежав некоторое время, Камерон наконец высвободился из ее объятий и сел на кровати, запустив пальцы в волосы. Он украдкой взглянул на Лекси, втайне надеясь, что она спит. Но ее темные глаза смотрели на него.
— Когда? — собравшись с духом, спросил он и сам поразился, как неестественно и напряженно прозвучал его голос.
— Что?
Лекси вздрогнула. Ей стало не по себе. Она не могла понять, что происходит, как удержать его. Ведь ей ничего не нужно, лишь бы обнимать его всю ночь… Холодок пробежал по ее спине.
Камерон слегка повернулся, так что она могла видеть его профиль.
— Когда ты узнаешь, забеременела или нет?
У Лекси перехватило дыхание от обиды и боли. Трясущимися пальцами она зажала рот, чтобы не закричать. Он был так страстен, так внимателен… Да, неожиданно поняла Лекси, напрасно она начала надеяться, что он любит ее.
Но он ничего не чувствовал. Ничего, кроме приятной усталости от хорошего секса.
Он выполнил свою часть сделки. Вот и все, что значила для него их страсть.
— Через две недели, — сказала она, удивляясь тому, что может говорить таким сдержанным тоном. Внутри у нее все дрожало.
Несколько секунд они молчали. Наконец Камерон взглянул на нее. Его взгляд был непроницаем в неверном свете луны. Она хотела дотронуться до него, но не решилась.
— Ты, наверное, голодна, — проговорил Камерон, желая только одного: избавиться от той жгучей боли, которую испытывал каждую секунду, лежа рядом с Лекси. Теперь он знал, что с воспоминаниями справляться значительно легче, чем с реальностью. Здесь, рядом с ней, его душа таяла от каждого ее нежного взгляда.
Но если он отступит от условий сделки даже в малом, он неминуемо вынужден будет взять на себя обязательства, которые навсегда свяжут его с Лекси. А в конце концов, едва их страсть угаснет, ему станет еще больнее.
Когда-то Лекси думала, что любит его. Это все равно не продлилось бы долго. Просто он первый понял это — раньше, чем она. Он знал, что делает ей больно, но на самом деле он спасал ее от большего разочарования, которое ждало ее в будущем. И разумеется, он спасал себя. Он не хотел дожить до того дня, когда Лекси поймет, что ее любовь к нему ушла вместе с потухшим влечением.
— Нет, я не голодна, — прошептала она, натягивая на себя смятую простыню, будто пытаясь защититься от боли, которую он причинял ей. Он встал, и ее сердце сжалось. — Не уходи.
Камерон остановился, борясь с собой.
— Останься, — сказала Лекси, глотая слезы. Она знала, что есть только один способ уговорить его. — Ночь ведь еще не кончилась. Можно еще попробовать…
Ребенок. Камерон обернулся, вглядываясь в большие карие глаза, устремленные на него. Ну конечно! Если он будет думать исключительно о ребенке, все будет в порядке. Никакого риска, никакой боли.
Но мог ли он провести целую ночь с Лекси, длинную, длинную ночь, когда его ум и сердце уже были не в ладах?
И вдруг он понял, что хочет остаться с ней, пусть только на эту ночь. А уж завтра он разберется с этими непрошеными чувствами, которые ворвались в его душу.
А сейчас есть Лекси, свет луны — и больше ничего. И он скользнул обратно в постель. Лекси положила голову ему на плечо, ее шелковистые кудри рассыпались по его груди. Он упивался ее чувственным сладким ароматом. На них снизошли покой и умиротворение. Забыв обо всем на свете, Камерон потянулся к ней, и она обняла его. Огонь страсти снова объял их, и они слились воедино.
