— Гости, которых мы на яхте доставим в Лондон на торжества по случаю восьмидесятилетнего юбилея моего отца. — Керк стал спокойно смывать с себя мыло, словно и не бросил к ногам Лайзы еще одну бомбу. — Смой шампунь, пока он действительно не попал тебе в глаза.
С этими словами Керк покинул кабинку. Лайза не шелохнулась — от потрясения она даже не заметила, что Керк вышел.
— Давно ты узнал, что у нас будут гости?
— Некоторое время назад.
Увидев, что Лайза стоит в той же позе, Керк вернулся, взял ее за плечи и молча подставил ее голову под струи воды.
— Но сказать мне ты, конечно, не пожелал?
— Я не желал ничего другого, кроме как быть с тобой. — Он приподнял голову Лайзы за подбородок и убрал с лица длинные пряди мокрых волос. — Хочешь знать почему? А если бы ты знала, это повлияло бы на твое решение вернуться со мной в Лондон?
Лайза спросила себя о том же и вдруг поняла, что ее ответ остался бы прежним. Керк снял душ со стойки и стал смывать мыльную пену с тела Лайзы. Она безропотно позволяла ему это делать. Еще минуту назад малейшее его прикосновение воспламеняло ее и вызывало острейшее желание почувствовать Керка внутри себя, но сейчас Лайза даже не могла вспомнить это ощущение. Возбуждение Керка тоже спало.
— Если есть еще что-то, о чем ты не потрудился мне сообщить, я бы хотела узнать это сейчас, — прошептала Лайза.
Керк ответил не сразу. Лайза не знала, то ли он обдумывает ответ, то ли просто решил сначала выключить душ. Наконец Керк сказал:
— Ты не знаешь только имен гостей. Думаю, это можно обсудить после того, как мы вытремся и оденемся.
Керк взял полотенце, набросил его на плечи Лайзы, затем взял еще одно и протянул его Лайзе, чтобы она вытерла голову. Сам он, не вытираясь, надел махровый халат и пошел к двери.
— Скажи, Керк, — окликнула его Лайза, — эти гости, юбилей твоего отца… Ты собираешься выставить меня напоказ с какой-то целью или просто так?
— Нужно показать кое-кому, что мною нельзя манипулировать, — ответил он, не оборачиваясь. — К тому же отец хочет, чтобы ты присутствовала на торжествах. Это его последний день рождения, и я сделаю все, что он пожелает.
По просьбе Керка Лайза надела белый шелковый костюм и уложила волосы в элегантную прическу. Керк тоже был весь в белом. По другую руку от Лайзы, чуть позади, стоял Дензил. Он был одет так же, как Керк.
Лайза не сомневалась, что все было тщательно продумано и несло в себе определенный смысл. Керк Максвелл и его жена готовы к приему гостей, будь они друзьями или недругами. Дензил не только брат и лучший друг Керка, он также телохранитель, самый надежный защитник для обоих. Своим присутствием Дензил словно заявлял во всеуслышание: если ты пришел с миром, можешь быть спокоен, но если с враждой — берегись.
Первыми гостями, ступившими на яхту, были Честер Максвелл и его жена Вивьен. Честер держался уверенно, он не знал, что Керку и Дензилу известно о его причастности к планам похищения Лайзы. У него были свои планы на предстоящие торжества: он рассчитывал переломить сопротивление Керка и наконец заставить его развестись с Лайзой и жениться на другой.
Из троих мужчин ни один не знал, что Лайза догадывается, что ее похищение планировал не кто иной, как Честер, и что Честер мечтает видеть племянницу своей жены Дайану второй женой Керка.
— О, Керк, рад тебя видеть! — Мужчины пожали друг другу руки. — Могу тебя обрадовать: твоему отцу стало гораздо лучше, чем было в последние недели. Я виделся с ним перед вылетом.
— А я хочу тебя поблагодарить, дядя: ты не давал ему скучать в мое отсутствие.
— Ну что ты, это большая честь для меня. — Честер повернулся к Лайзе и отвесил ей галантный поклон. — Лайза… рад видеть вас снова.
— Благодарю вас. — Лайза принужденно улыбнулась.
Ей хотелось взять Керка за руку, ощутить его молчаливую поддержку, зарядиться его силой, но она сдержалась: подобный жест с ее стороны мог быть расценен как проявление слабости.
Честер повернулся к Дензилу и кивнул. В его взгляде появилась настороженность.
— Добрый день, Дензил.
— Здравствуй, Честер.
Все время, пока длился этот обмен любезностями, Вивьен стояла молча, никак не напоминая о своем существовании. Но Лайза знала, что впечатление тихой скромницы, которое производила Вивьен, обманчиво. Эта женщина виртуозно умела плести интриги и без колебаний использовала это умение в своих целях. Именно благодаря ее ловким махинациям ее сын очень выгодно женился — его женой стала любимая дочь богатого арабского шейха. Свою обожаемую племянницу Дайану, которую удочерила, Вивьен прочила в жены Керку, поэтому вполне естественно, что Вивьен видела в Лайзе врага. И, хотя сейчас жена Честера казалась спокойной, Лайза физически ощущала враждебность, исходящую от этой женщины.
— Рада вас видеть, Вивьен. — Лайза решила держаться вежливо, как подобает хозяйке. — Спасибо, что выкроили время навестить нас здесь.
— О, это честь для меня. — Вивьен ни на секунду не забывала, что их разговор слышат ее муж и Керк. — Мне кажется, вы похудели. Впрочем, Клиффорд упоминал, что вы были больны.
Лайза сомневалась, что отец Керка стал бы рассказывать Вивьен о ее болезни, вероятно, женщина почерпнула информацию от кого-то другого. К счастью для Лайзы, прибыли другие гости — сэр Лоренс Невилл со своей женой Шейлой, до того робкой, что, казалось, без разрешения мужа она не смела даже вздохнуть. За ними появились банкир Филип Прескот и его сын Макс. Для Лайзы появление Макса было как свет в конце тоннеля. Искренне улыбаясь, юноша направился прямо к Лайзе и вместо того, чтобы поклониться или поздороваться за руку, обхватил ее за талию, приподнял над полом и закружил.
— Поставь ее на место! — строго сказал ему отец. — Дензил смотрит на тебя очень сурово.
— Дензил? А почему не Керк? — удивился Макс.
— Керк не волнуется, он знает, что его — то его. Но всем остальным твоя фамильярность тоже не нравится.
Представители противоборствующих группировок были в сборе. Вечер обещал быть каким угодно, только не скучным. Парадный салон на верхней палубе впервые со дня спуска яхты на воду использовался по назначению, как банкетный зал. Гости и хозяева сели за большой овальный стол. Кушанья подавали стюарды в белоснежных смокингах. Вопреки опасениям Лайзы обед проходил в непринужденной атмосфере, в основном благодаря Максу, который не давал свести разговор к обсуждению деловых вопросов.
Но Лайза была непривычно молчалива. Конечно, когда к ней обращались, она отвечала и даже к месту улыбалась — Керк наблюдал, как она с присущим ей изяществом играет роль прекрасной хозяйки, — но иногда Лайза, думая, что на. нее никто не смотрит, позволяла себе ненадолго расслабиться и уголки ее рта опускались. А еще ее выдавали грустные глаза.
Керка кольнула совесть. Это он виноват: выдавал Лайзе информацию по крупицам, и вот теперь она притворяется, что все прекрасно, хотя на самом деле готова убить его за то, что он держал ее в неведении до последней минуты.
