Наконец Рейн спросила себя: почему он здесь? Она почти неделю не видела его и ничего о нем не слышала – разумеется, она сама не хотела этого, напомнила она себе. Но зачем он пришел к ней сейчас? Может, у него есть какие-то новости о Тодде?
– Рейн, – начал он тихим голосом, возвращая ее к реальности. – Я должен был повидать вас. Я только что из госпиталя, и я понимаю, насколько вы обеспокоены и расстроены.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. О Господи, она вовсе не нуждается в его сочувствии. Она не хочет видеть его, вдыхать его мужской запах. Ну почему он не оставит ее в покое?
– Прошу вас, – пересохшими от волнения губами прошептала она. – Я думаю, вам лучше уйти.
Вместо ответа он подошел к ней и остановился рядом.
– Не прогоняйте меня, – попросил он умоляющим тоном.
Она испытывала возбуждение, смешанное со страхом. Между ними возникло непонятное напряжение, хотя они молчали и не прикасались друг к другу. Время для них остановилось.
Эш завороженно смотрел на нее. Она была утонченно, изысканно красива. Золотистые тона ее одежды отбрасывали серебристый отблеск на ее волосы, которые красивой волной спускались на шею. Кожа у нее была гладкой и безупречной, бледной, с жемчужным отливом.
Молчание затягивалось.
Неожиданно Эш шагнул назад, нарушив очарование момента, и нервно сжал кулаки.
– Я пришел сюда не за тем… Ах черт! – пробормотал он хрипло, отвернулся и потер ладонью шею, чтобы скрыть неуверенность, овладевшую им.
Рейн заморгала и ужаснулась тому, что чуть не потеряла контроль над собой, удивляясь, как это могло произойти с такой легкостью. В их прошлую встречу она нашла его волнующим, сегодня же он был не просто волнующ, но и опасен. Мокрая рубашка, прилипшая к телу, подчеркивала исходящую от него могучую силу.
– Пожалуйста… уйдите, – проговорила она пересохшими губами, с трудом выговаривая слова. Как могла она думать, что способна контролировать ситуацию, если она не в состоянии контролировать себя?
Глаза Эша не отпускали ее взгляд.
– Нет, – покачал он головой, – во всяком случае, до тех пор, пока я не объясню вам причину своего прихода.
Рейн вскинула голову.
– Я не хочу ничего знать! – отчеканила она.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Речь идет о Тодде.
– Я знаю о Тодде и о том, что в госпитале ищут для него кровь. – Рейн тяжело вздохнула. – Как только приму душ, я отправлюсь в госпиталь.
– Я только что оттуда. У меня та же группа крови, что и у Тодда.
Рейн изумленно посмотрела на него.
– Означает ли это… – Голос ее пресекся, надежда затеплилась в груди.
– Да, – кивнул он. – Я только что сдал пинту крови и рано утром помещу объявление на заводе, – может, кто-нибудь еще имеет такую же группу крови.
Рейн отвела глаза, в горле у нее пересохло. Она не хотела отвечать, не хотела показывать, что его сообщение взволновало ее до слез. Она ненавидела его, когда он был таким мягким и сочувствующим.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она.
– Рейн, посмотрите на меня.
– Нет… я… прошу вас, – пробормотала она заикаясь и, отвернувшись от него, направилась к окну. – Я благодарна вам за то, что вы сделали… что вы делаете… За все.
– Проклятие! Я хочу не вашей благодарности, и вы это знаете.
Дрожь пробежала по телу Рей.
– Вам не следовало этого говорить.
– Почему?
Она ощущала его присутствие за своей спиной, его одеколон щекотал ей ноздри, не давая возможности логично мыслить.
– Вы ведете нечестную игру.
– Поясните вашу мысль.
Она обернулась к нему.
– Вы знаете, что я расстроенна и взволнованна, и меня возмущает, что вы играете на моих чувствах. – Холодок пробежал у нее по спине. – Я даже не знаю, чего вы от меня хотите.
И она действительно не знала. Она была не в его вкусе. И тем не менее в тот день, когда он увидел ее в госпитале, между ними проскочила искра, и невидимые нити связали их крепкими узами. И эти узы не распались и по сей день, как Рейн ни пыталась им сопротивляться.
– Разве? – Эш вскинул брови. – Я думал, что ясно дал это понять.
Рейн облизала пересохшие губы.
– Мы почти не знаем друг друга.
– Это можно легко исправить.
– Нет. – Ею овладело отчаяние. – Я хочу, чтобы все оставили меня в покое!
– А если я не сделаю этого?
Рейн ахнула.
– Почему вы так ведете себя со мной?
– Почему? Потому что вы меня очаровали. Потому что я хочу вас целовать, прикасаться к вам, любить вас.
– Прекратите! – закричала она.
– Не бойтесь, – тихо произнес Эш, стоя на том же месте и не смея даже шевельнуться. Неожиданно он понял, что она права. Он зашел слишком далеко, сыграл на ее уязвимости. Ситуация была весьма двусмысленной. «Отступи! – приказал он себе. – Пока еще не слишком поздно». Однако его глаза продолжали блуждать по ее фигуре, любуясь аппетитными формами ее тела.
– Пожалуйста…
Он вздохнул, глядя на ее губы.
– Вы правы. Я не должен был приходить. – Он замолчал, и вид у него был такой, словно его ударили в живот. – Но я тоже устал, тоже обеспокоен и очень нуждаюсь в общении. – «В общении с вами», – хотелось ему добавить, но он этого не сказал, боясь вновь ее оттолкнуть. – Тем не менее, – заключил он, – думаю, что я должен извиниться перед вами. Однако… – Он вдруг замолчал, увидев ее побелевшее лицо и испуганный взгляд. – Что за черт! – пробормотал он.
Повисла напряженная тишина.
Это переходило всякие границы. Она готова была проигнорировать его надменность, даже грубость, но не его покорность. Она, казалось, наблюдала со стороны, как бастионы ее сопротивления рушатся, словно песчаные замки, смываемые волнами.
Она приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но слов у нее не нашлось. Она стояла перед ним, опустив глаза, волосы обрамляли ее лицо, тонкая ткань халата очерчивала упругую грудь, которая вздымалась, когда Рейн пыталась набрать в легкие побольше воздуха, на глазах выступили слезы.
И Эш потерял голову.
С хриплым стоном он шагнул к ней, и все его благие намерения мгновенно разлетелись в пух и прах.
– Рейн…
Она знала, что сейчас произойдет, но была не в силах шевельнуться. Его руки обвились вокруг нее, и на нее обрушился водопад поцелуев.
