Она боится резкой перемены отношения к ней, рассуждал Рино. Простит ли она его когда-нибудь? Ясно, что теперь ему нужно вымаливать у нее прощение за тс беды, что причинил ей, нужно все исправить и восполнить то, чего он лишил ее. Ведь она до сих пор осталась одинокой несчастной девочкой, которую не любят и не оберегают самые нужные в ее жизни и близкие люди.
Он прекрасно помнил сводную сестру с детства. Хотя она по-девичьи неумело пыталась скрыть от него свои чувства за серьезным взглядом и безразличным выражением лица, он-то видел, как волнуется она в его присутствии. Похвала, даже самая ничтожная, заливала краской ее щеки. Порой, когда он говорил что-то особенно ей приятное, она смущалась еще больше и под каким-нибудь нелепым предлогом убегала от него. И ведь он никогда не баловал ее чрезмерной заботой. К сожалению. Пара-тройка слов — и все внимание. Но когда Кейтлин повзрослела, ему стало неловко оказывать ей и эти знаки внимания. Он был старше на десять лет и, как только в ее грустных голубых глазах появились огоньки обожания, постарался не замечать ее. Да, этим он обидел Кейтлин, но так нужно было поступить ради нее же самой. Молоденькой девушке не стоило увлекаться мужчиной, который старше на десять лет. Это ни к чему хорошему не привело бы. Порядочный мужчина не может поощрять к этому юную душу.
Зато теперь для взрослой, двадцатитрехлетней женщины разница в возрасте не играет роли. По крайней мере, для него нет, решил Рино.
Доктор вышел из палаты и объяснил Рино, какой режим следует соблюдать его сводной сестре и когда приезжать на очередной осмотр. Попрощавшись с врачом, Рино вернулся к Кейтлин, приготовясь к тому, что она будет спорить.
И она спорила. Но Рино, видя ее состояние, предложил ей заехать в парикмахерскую. Не то чтобы ее прическа была ужасной, а просто он заметил, как морщилась Кейтлин, видя свое отражение в зеркальных стеклах больничного вестибюля и инстинктивно трогая неровно подстриженные концы волос. Рино почувствовал, что она стесняется собственного вида.
Положив вещи в багажник, Рино сел за руль. Сводная сестра даже не взглянула на него. Услышав его предложение заглянуть в салон красоты, она вся напряглась, но кивнула в знак согласия. Остановив машину у одного из лучших салонов Коултер-Сити, он хотел помочь девушке дойти до двери, но та отказалась. С больничной палочкой она передвигалась очень медленно, и, когда дошла до двери, на лбу у нее выступили капельки пота. Солнце палило нещадно, и ее зажившая, но еще уязвимая кожа на лице и руках должна была горсть под его лучами, но она терпела, стиснув зубы.
Стоило ей войти в салон, как ее тут же узнали. Все женщины, сидевшие в креслах перед зеркалами, следили за каждым движением девушки, не отрывая глаз. Хозяйка заведения сама усадила ее в кресло, вымыла и подстригла волосы аккуратной лесенкой, придав им пышность и сняв поврежденные концы. Кейтлин отказалась от сушки. Рино понял, почему. У нее просто не было сил сидеть, к тому же горячий воздух фена был неприятен для чувствительной кожи.
Она растерялась, когда хозяйка не взяла с нее денег, а с приветливой улыбкой объяснила: стрижка — подарок салона, и добавила, что для нее большая честь видеть у себя Кейтлин Бодайн. От этих слов лицо девушки залилось краской. Она вежливо поблагодарила женщину и вышла.
— Видишь, все изменилось в лучшую сторону, — заводя машину, тихо пробормотал себе под нос Рино и сразу разозлил успокоившуюся было Кейтлин.
— Сегодня изменилось в лучшую, — выпалила она. — А завтра может и в худшую. — Девушка наконец посмотрела на Рино, в глазах ее читался гнев. Рино протянул руку, чтобы успокоить ее, но она отдернула свою.
— Есть у тебя какие-нибудь желания?
Кейтлин слегка покачала головой и замкнулась в молчании.
Минут через пять голова ее откинулась на подголовник. Рино осторожно скосил глаза в ее сторону и увидел, что Кейтлин мирно спит. Да, жизнестойкости и выносливости ей бы побольше. Врач сказал, что пройдет время, прежде чем девушка окончательно поправится. Судя по ее виду, подумал Рино, врач прав.
Она не проснулась, когда они подъехали к дому. И Рино, припарковав машину поближе к заднему крыльцу, открыл дверцу, отстегнул ремень безопасности и осторожно взял сводную сестру на руки.
Боясь разбудить девушку или задеть больное место, он аккуратно устроил ее голову на своем плече и медленно пошел со своей ношей через дворик, мимо бассейна — в открытую дверь, придерживаемую Мэри.
Рино поднялся по лестнице в комнату Кейтлин. Здесь уже была разобрана постель. Он осторожно положил на нее сводную сестру и заботливо снял ботинок с ее левой ноги, затем взял груду подушек, предусмотрительно приготовленных Мэри на стуле, и подложил их под загипсованную ногу. Покончив с этим, молодой человек укрыл девушку одеялом до самого подбородка и несколько мгновений стоял неподвижно и смотрел на нее. Потом наклонился, убрал прядь темных волос, упавшую на ее щеку, и слегка коснулся кожи кончиками пальцев.
Перед уходом Рино включил интерком на ночном столике у кровати. Если ей что-нибудь понадобится, он должен немедленно об этом знать. На пороге комнаты Рино обернулся, и снова сердце его сжалось от вида слабой и хрупкой сводной сестры. Когда она проснется, мы поговорим о сиделке, решил Рино.
* * *
Кейтлин проснулась вечером того же дня. Не успела она добраться до ванной освежиться, как в дверь постучал Рино.
— Я могу отнести тебя вниз, если ты уже готова, — послышался из-за двери его голос.
Принять такое предложение было неловко. Она еще не могла прийти в себя оттого, что очнулась на кровати в доме на ранчо и обнаружила, что кто-то заботливо снял ботинок с ее здоровой ноги и подложил под сломанную подушки. Кейтлин не помнила, как она приехала в «Броукен Би», как поднялась наверх и легла в постель. Наверное, ее принес Рино, рассуждала она. Такой поворот событий смутил ее. Она почувствовала себя беспомощной и измученной.
Отношение сводного брата к ней изменилось, думала девушка. Причем кардинально. И это пугало больше всего.
Теперь она вспомнила, какое странное чувство охватило ее утром в больнице, когда он пришел за ней. Было нечто необъяснимо волнующее, даже возбуждающее в том, как он держал ее руки, как смотрел на нее.
Рино наклонился так близко, что Кейтлин отчетливо видела переливы синего цвета в его бездонных зрачках. От него приятно пахло чистой кожей и лосьоном после бритья. Теплое дыханье сводного брата заставило сердце девушки забиться чаще. Близость его тела манила и завораживала.
— Я спущусь сама чуть позже, — наконец ответила она, изо всех сил не поддаваясь искушению согласиться. Нельзя разрешить ему такой близости. Хотя он — единственный мужчина, который ей правится (она ведь даже имела неосторожность влюбиться в него когда-то), все же лучше держаться от Рино подальше.
Чтобы укрепиться в намерении не обращать внимания на Рино, девушка стала вспоминать, каким полным ненависти и презрения взглядом он смотрел на нее несколько дней назад. Если ему вздумается вернуться к суровому и жесткому обращению с ней, это будет ужасно. Кейтлин была уверена, что в ней есть какой-то изъян, отпугивающий людей и не позволяющий ее полюбить по-настоящему. Сразу поверить в то, что отношение сводного брата к ней изменилось навсегда, она была не в состоянии. Ей нужна была гарантия, что не настанет день, когда он пожалеет о своих чувствах к ней и все вернется на круги своя. Вот тогда она сломается окончательно. Рино сломает ее.
