Она сосредоточилась на еде.
Напряженное молчание затянулось. Нужно нарушить его, сказать что-нибудь, чтобы разрядить атмосферу и заглушить пламя, опалявшее их.
Кэсси не могла объяснить свой поступок. Возможно, она все еще находится под впечатлением той первой ночи, проведенной с Мэтом.
Кэсси пребывала в растерянности, вот и все. Как она позволила себе поддаться влиянию Мэта?
Память вернула ее в детство, к мальчику с валентинкой. Она уже не помнит, как его зовут, а боль еще жива. Он не только сыграл с ней шутку – он рассказал о ней всему классу; это, как и поведение Тома, вызывало у нее боль.
Том. Забыть его оказалось нелегко. Он находился рядом с ней, когда она пережила неожиданный развод родителей.
Том был ее первой любовью. Ей было девятнадцать лет, и она чувствовала себя на седьмом небе: рядом с ней – молодой человек, которого она любила, и жизнь снова улыбалась ей после развода родителей.
Но однажды, когда вернулась из университета раньше обычного, она обнаружила его в объятиях другой женщины. Мир померк для нее.
Чтобы забыть Тома, ей потребовалось пять лет. Кэсси покачала головой. Как летит время! Но она больше не страдает из-за него.
Кэсси смотрела на воду. Ей не следовало целовать Мэта. Поднеся бокал с красным вином ко все еще горящим губам, она сделала глоток.
– В субботу я выхожу замуж, – выпалила она. – И вы не сможете разубедить меня.
Мэт посмотрел на нее и удивленно поднял брови.
– Тогда к чему ваш поцелуй?
Его голос, низкий, с хрипотцой, отозвался во всем ее теле, напоминая о том, как ее тянет к нему. Кэсси стиснула зубы.
– Он ничего не значит!
Мэт пристально посмотрел на нее темными глазами, в которых мерцали золотистые искорки.
– Мне так не показалось.
– А мне показалось.
Кэсси пожала плечами.
– Теперь мы будем разбираться, кто кого поцеловал, да? – Она отпила еще вина. Ей не хотелось даже думать о том, чтобы искать разумное объяснение своему поцелую. – И что же вы подумали?
– О поцелуе? – Улыбнувшись ей одними глазами, он быстро провел языком по губам. – Он был приятным.
Кэсси поежилась. Почему она задала такой вопрос? У нее перехватило дыхание. Если он почувствовал то же, что она...
Мэт, запрокинув голову, созерцал плывущие по небу пушистые белые облака.
– Мне трудно описать свои ощущения.
– Неужели? – съязвила Кэсси. – А вы попытайтесь.
– Нежным, теплым... – он щелкнул пальцами, будто искал нужное слово. На его губах заиграла улыбка.
– Захватывающим, страстным, волнующим? – подсказала она, глядя на Мэта широко раскрытыми глазами и чувствуя, как у нее закипает кровь от его небрежного, безразличного тона. Как она могла столь быстро изменить свое мнение о нем?
– Гмм... – Мэт ослепил ее обезоруживающей улыбкой. – Ну, и у меня закружилась голова.
– А у меня нет! – Кэсси покачала головой. Замечательно! Она не может держать язык за зубами.
– Так какие у вас планы для моего бизнеса? – переменил тему Мэт.
– Планы? – Кэсси встрепенулась. – Да, конечно! – Он отвлекает ее внимание от ужасной ошибки, которую она сделала, поцеловав его. Все-таки в нем есть что-то подкупающее!
Мэт взглянул на часы.
– Пора. Мне нужно вернуться к работе. Как насчет того, чтобы продолжить разговор за ужином? – Он начал складывать тарелки в корзину.
Кэсси успела схватить булочку со своей тарелки, прежде чем он спрятал ее в корзину. Он определенно не теряет времени!
– Мы же собирались поговорить сейчас. – Поднявшись, она наблюдала, как он складывает плед и накрывает им корзину.
Мэт выпрямился, оценивающе глядя на нее.
– Ну, похоже, у нас уже нет времени. – Его взгляд остановился на ее губах.
В ответ тело Кэсси затрепетало. Проклятье!
– Поэтому держите ваши записи при себе, и сегодня вечером мы займемся ими.
Ее глаза непроизвольно остановились на его узких джинсах. Как хорошо они сидят!
Мэт обернулся.
Кэсси разглаживала воображаемые складки на своих джинсах, внимательно рассматривая их и приказывая себе не краснеть.
– Нет ничего легче.
– Отлично. Я все организую. – Мэт повернулся и зашагал прочь.
Кэсси хотела было последовать за ним, но ноги отказывались ей повиноваться. Что, если они опять будут ужинать с его командой? Ей уже почти не терпелось провести некоторое время с его сестрой – может быть, она сможет поплакаться Роб в жилетку?
– Что именно вы собираетесь организовывать? – крикнула Кэсси ему вслед.
Мэт обернулся.
– Ужин в каюте, конечно, – небрежно ответил он. – Нам нужно какое-нибудь тихое место, чтобы ознакомиться с вашими оценками и рекомендациями. Что же может быть лучше нашей уединенной каюты?
«Нашей»? Почему не «моей»? У нее душа ушла в пятки.
– Конечно, – неуверенно согласилась Кэсси. – Увидимся позже.
Мэт удалился с важным, самоуверенным видом, оставив Кэсси в одиночестве.
Нет никакой возможности избавиться от него. Если только она не прыгнет за борт...
Кэсси нахмурилась. Какую игру она начала?
Кэсси не могла понять, почему позволила себе увлечься Мэтом, ведь он ей даже не нравился.
Откинувшись в шезлонге неподалеку от бара, Кэсси наблюдала за прогуливающимися парами, которые, держась за руки, обменивались нежными взглядами и ласковыми словами. Душевная боль превратилась в физическую: ей так хотелось ласки и любви!
Себастьян всегда вел себя благопристойно. Он отказывался держать ее за руку и прикасаться к ней на людях. Красноречие он также приберегал для своих избирателей.
Кэсси вздохнула. И все-таки Себастьян богат, он сделал карьеру, у них одни интересы. Правда, он немного закомплексован, но она сможет научить его раскованности.
Они добьются, чтобы при поцелуе у них внутри возникало восхитительное желание и пробегала сладостная дрожь по спине, а возбуждение начиналось от одного лишь взгляда или улыбки. Конечно, они смогут.
Она потерла лоб.
Итак, Мэт Киган пробудил в ней ощущения, о которых она не подозревала. Но Себастьян тоже сможет сделать это. Если поймет как.
Она вздохнула. Кого она обманывает? В Мэте есть нечто такое, что пробуждает в ней первобытные инстинкты, которые никогда не проснутся у нее ни с Себастьяном, ни с кем-либо другим.
То, что Мэт заставил ее почувствовать, не имеет значения. Если она доверится сердцу, то ее ждут страдания и боль, а рациональное отношение к жизни сулит надежность и безопасность.
