В трубке удивленно хмыкнули.
— Простите, но, кажется, вы ошиблись номером.
— Подождите, это ведь квартира Лин Бейкер?
— Бывшая квартира. Мисс Бейкер здесь больше не живет.
Эмили оцепенела. Дрогнувшей рукой она нащупала стул, пододвинула его и осторожно присела.
— Не живет? Но я не понимаю…
— Мисс Бейкер уехала почти две недели назад.
— Уехала? Она ничего не передавала? Не оставляла номер телефона, по которому ей можно позвонить, или адрес? — упавшим голосом спросила Эмили.
— Нет, ничего такого.
— А она не отставляла никакой записки или письма?
— Нет. По правде говоря, ей было не до этого
— Не до этого? С ней все в порядке?
— О да. Она отправилась в свадебное путешествие. По-моему, это как раз говорит о том, что у нее все в порядке, не так ли?
— Простите? — Из горла Эмили вырвался невнятный звук, больше похожий на кваканье. — Вы ничего не путаете? Мы говорим о Лин Бейкер?
— Нет, я не путаю. Мы говорим о Лин Мэри Бейкер! Я же не сумасшедшая! — обиделась собеседница Эмили. — Ее муж очень интересный мужчина, и мисс Бейкер казалась абсолютно счастливой. Когда я видела ее в последний раз, она выходила с обручальным кольцом на пальце из дверей церкви под ручку с новоиспеченным мужем. А вечером они отправились на Гавайи, чтобы провести там медовый месяц. Лин просто мечтала поехать туда, где потеплее. Надеюсь, хоть это вас убедит. Так что, мисс, простите, но ничем не могу вам помочь. До свидания.
В ухо Эмили ворвались короткие гудки отбоя, и она, как во сне, положила трубку на рычаг. Она ничего не понимала. В последнем разговоре где-то месяца полтора назад, не больше! — Лин даже не намекала на что-то подобное!
— Эмили, ты где? — услышала она голос Тайлера.
— Я в гостиной. — Эмили удивилась тому, как слабо и беспомощно звучит ее голос.
— Эмили… — Тайлер появился в дверях гостиной, и, едва он увидел Эмили, как тут же насторожился. — Что случилось?
— Все в порядке. — Она попыталась улыбнуться, но получилась гримаса.
— Нет, не в порядке, — настаивал он.
— Это из-за трейлера. То есть когда вы вчера сказали, что трейлер здесь, я вдруг вспомнила о том, о чем в последние дни мне вспоминать было некогда: о своем путешествии и о Лин, с которой я так и не смогла поговорить. И я подумала, почему бы еще раз не попробовать дозвониться до Лин.
Лицо Тайлера застыло, как гипсовая маска, и, не зная, чем именно вызвана такая реакция, Эмили поспешила закончить свой рассказ:
— Это я говорю не потому, что захотела уехать. Она моя подруга, и я беспокоилась за нее…
— И?.. — не выдержал Тайлер.
Его голос был неестественно напряжен, но Эмили от расстройства едва обратила на это внимание.
— И вы оказались правы — Лин не помогла бы мне. Она вышла замуж и уехала. — Эмили подавленно замолчала, уставившись в пол и снова пытаясь переварить полученную информацию.
— Что тебя беспокоит? Это на нее совсем не похоже?
— Нет, это как раз в духе Лин. Но я думала, она сообщит мне о свадьбе. Мы же подруги.
— Мне кажется, в вас говорит обида.
— Возможно.
— Вы давно не виделись?
— Пару лет, но регулярно созванивались. И в последнем разговоре Лин даже не намекала на такое развитие событий!
— Наверное, имело место какое-нибудь форсмажорное обстоятельство.
— Например?
— Она влюбилась без памяти и забыла обо всем и обо всех. Такое кое с кем изредка еще случается.
— Лин как раз из таких людей.
— Вот видите. А вы, кажется, не одобряете?
— Вообще-то это личное дело Лин. Но если говорить обо мне, то с моей точки зрения скоропалительность не может быть основой прочного брака.
— Это спорный вопрос. Но, наверное, вы судите, исходя из собственного опыта?
Эмили почему-то не выдержала испытывающего взгляда Тайлера и вместо того, чтобы поставить этого зарвавшегося типа на место, малодушно сделала вид, что поперхнулась. После чего секунд тридцать пыталась неправдоподобно откашляться, старательно уперев глаза в пол и изо всех сил пытаясь взять себя в руки. Она чувствовала, как загорелись ее щеки, но этот факт вполне можно было списать на прилившую в процессе кашля к голове кровь. Это было вторжение и ее личную жизнь, но Тайлер напирал так, словно имел право в нее вторгаться! И хуже всего то, что где-то в глубине души Эмили была с ним согласна. Она жила на ферме две недели, и все это время он незримо оберегал ее и заботился о ней. Еще ни один мужчина никогда не заботился об Эмили, и даже при всей невозможности между ними каких-либо других отношений, кроме дружеских, это было… приятно. Господи, о чем она снова думает?!
— Нет, это не так, — откашляв положенные тридцать секунд, проговорила Эмили и получила еще один испытующий взгляд. — Но это не ваше дело, мистер Китон.
— Простите, Эмили, я не хотел лезть не в свои дела. Давайте договоримся так: забудем этот разговор, а вы снова будете называть меня Тайлером. Пойдемте, на кухне есть кое-что для вас…
Эмили забыла об обиде и согласилась на предложение Тайлера. Тем более что это было лучшим решением из всех возможных. Эмили вбежала в кухню и замерла на пороге.
— Новая плита! — выдохнула она, рассматривая хромированное чудо.
— Нравится?
— Я даже не знаю, что и сказать… Кажется, я напугана…
— Почему?
— Тайлер, не делайте вид, что все в порядке. Я и сама знаю, что готовлю не ахти как. И оттого, что вы привезли мне эту замечательную плиту, вкус моих блюд вряд ли улучшится.
— До сегодняшнего дня все казалось вполне съедобным. Насколько я знаю, Джек и Холли тоже не жаловались.
Эмили одновременно хотелось плакать и смеяться, но она только покачала головой.
— Им просто не с чем сравнивать. Хотя Холли уже предъявляла мне претензии по поводу того, что мое печенье не такое вкусное, как у Мэри. — Эмили вздохнула и продолжила с шутливой ноткой: — Обещаю вам, что в ближайшее время освою нелегкую науку кулинарию. Мэри обещала мне дать литературу и помочь лично.
— Вы в хороших руках, Эмили.
Тайлер провел почти два часа на кухне, демонтируя старую и устанавливая новую плиту, а Эмили с детьми тихонько сидела и наблюдала за ним, поражаясь, как ловко у него все получается. Эмили в конце концов озвучила свои мысли, на что Тайлер загадочно улыбнулся и поблагодарил ее за комплимент. Эмили раздосадованно отметила, что у нее снова загорелись щеки.
Она постоянно краснела при нем, и это злило ее. Что-то было в Тайлере такое, что неизменно и постоянно заставляло ее нервничать. При том, что ничего такого он и не делал, — просто патология какая-то!
