Судя по всему, Декстер признал право Такера — а заодно и Ника — на пребывание в доме. Это можно рассматривать как знак, верно?
Зоя надела большую длинную футболку с изображением кролика на груди. Она была уже под одеялом, когда появился Ник. Зоя свернулась на своей стороне кровати и смотрела, как он присел на краешек и сначала снял рабочие ботинки, а затем носки. Потом он расстегнул рубашку, встряхнул и повесил на спинку.
Она вздохнула от удовольствия, увидев, как под гладкой кожей перекатываются мускулы. Несмотря на смуглоту и вечную щетину, он не был весь покрыт волосами. Только завитки на груди и узкая дорожка, убегающая под ремень на джинсах.
Ник чувствовал себя в ее спальне совершенно свободно. Расстегнул джинсы и, сбросив их, откинул в сторону. Нельзя сказать, что мужские ноги всегда казались ей особенно привлекательными. Но что касается Ника, то у него были замечательно стройные и сильные ноги. Зое они нравились.
Оставшись в одних только боксерах, он лег рядом с Зоей, повернулся так, чтоб оказаться лицом к ней, и коротко, но зато очень нежно поцеловал ее. При этом он почувствовал, какая у него жесткая кожа на подбородке — по сравнению с ее, такой нежной и тонкой. Он учуял запах зубной пасты, и мыла, и еще — собственного лосьона после бритья.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Зоя, вытянув руку, щелкнула выключателем прикроватной лампы. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что Ник уже задремал. Наверно, он очень устал. Тем более, что поднимался обычно в шесть утра.
Да и она устала. Невероятно. Слишком устала, чтобы завершить начатое в его кабинете днем. Тогда почему она не может сомкнуть глаз? Почему ей так хочется дотронуться до него? Зоя не могла ждать. Черт возьми, он ей нужен прямо сейчас.
Она погладила Ника по руке, от запястья к плечу.
— Ты спишь?
Он не ответил, и она слегка потрясла его.
— Ник!
В ответ раздалось сонное бормотание и посапывание.
Он спал.
Зоя вздохнула и легла на спину. Два дня назад она была не готова к близости, а теперь это стало единственным, о чем она могла думать. Если бы только им удалось скоординировать свое расписание!
Завтра, решила она. Завтра они сделают все, и ничто на свете их не остановит.
— Кажется, я придумал способ помочь О'Коннеллу, — сказал Ник на следующее утро.
Он разложил на столе кекс, паштет и поставил свежевыжатый апельсиновый сок.
Судя по тому, как этим утром ела Зоя, ей предстояло набрать еще сотни фунтов до того, как малыш появится на свет.
— Как? — спросила она, готовя себе третий бутерброд.
— Ну, актуальная проблема состоит в том, чтобы найти жилье, которое он может себе позволить, так?
Хорошо, у меня есть квартира. Сейчас она стоит пустая. Они могут там жить, ничего за это не платя.
— Ты гений. Ты — само совершенство! Думаешь, Марк согласится?
— Поскольку квартира в любом случае оплачена вперед и сейчас ничего мне не стоит, строго говоря, это не благотворительность.
— Удивительно, что мы не подумали об этом раньше! И это даже ближе к больнице, чем их нынешнее жилье.
— Тут есть только одно «но». Чтобы не выставить О'Коннелла с дочерью на улицу, тебе придется терпеть меня здесь бог знает сколько еще.
— Тебя это устраивает? — спросила она.
Он кивнул.
— Вполне. А тебя? Ты уверена? Это серьезный шаг.
Зоя чувствовала, что готова его совершить. Она знала точно, чего хочет, и, черт возьми, собиралась сделать это.
— Я уверена, целиком и полностью.
Он улыбнулся, показав ямочку на щеке.
— Тогда я поговорю с О'Коннеллом завтра. Или ты?
— Поскольку это твое жилье, наверно, правильно, чтобы ты сам ему сказал. И Марку легче принять это от мужчины, а не от меня. — Потом она добавила: — И ты должен говорить очень тактично.
— Дай мне только минутку на моечную машину, — попросил он, собирая со стола тарелки. — И мы выезжаем.
И в эту самую минуту Зоя почувствовала, что не может больше ждать. Раньше она сопротивлялась, но сейчас ей хотелось, чтобы Ник остался навсегда — в ее доме, в ее жизни, и она была не в силах вынести промедления.
Она пошла вслед за ним.
— Ник, посмотри на меня.
Когда он обернулся, она ухватила его за рубашку и притянула к себе. Это был бесконечный, глубокий, влажный поцелуй. Такой поцелуй, после которого сразу стало понятно, как страстно она желает Ника.
Его сильные руки обняли ее, прижав теснее. Одна мускулистая рука обхватила затылок, а другая скользила по спине.
Она прильнула к нему всем телом, словно хотела стать еще ближе. И как будто никогда, до сих пор, не была достаточно близко к нему.
Зоя знала сейчас, безо всяких сомнений, что любит этого человека. Хочет выйти за него замуж. И у них будет семья. Она вдруг поняла, что значит — хотеть семью и детей.
Ведь эти дети — от Ника. И он будет будить их по утрам.
Ник чуть отодвинулся и посмотрел на нее с искусительной улыбкой.
— Ты что-то задумала.
— Просто это образчик того, что будет позже.
Его глаза были темны от желания.
— Не могу ждать.
— И я. Чем быстрее мы отправимся на работу, тем быстрее снова окажемся дома.
От Ника потребовались некоторые усилия, чтобы уговорить О'Коннелла принять его предложение. В конце концов, тот согласился. О'Коннелл произносил обычные слова благодарности, но в глазах у него было такое глубокое облегчение, что у Ника сжалось горло.
Этот человек очень любил свою дочку, уж точно. Ник не мог вообразить себя на его месте. Жить в страхе, что может не хватить денег на лечение — да еще после смерти жены.
Когда О'Коннелл ушел готовиться к переезду, Ник сел за стол и задумался о том, какую ценность имеет жизнь. Он пытался представить себе, как бы он жил без Зои. От этой мысли все внутри заболело. Он привязался к ней так, как ни к одной женщине раньше. Ни с кем и никогда он не чувствовал такого. Она стала частью — очень большой — его жизни.
— Кажется, все хорошо?
Ник поднял глаза и увидел стоящую в дверях Зою. Она улыбалась. Черт, она просто красавица! Она излучала радость и здоровье и выглядела именно так, как и должна выглядеть в идеале беременная женщина.
Она выглядела… счастливой.
— Почему ты так думаешь? — спросил он.
— О'Коннелл зашел ко мне, обнял по-медвежьи и крепко поцеловал. — Она засмеялась. — Ты бы видел, как на нас смотрели! Должно быть, все думают, что я тебе изменила.
