Не проронив больше ни слова, они наскоро глотали остывший кофе с печеньем. Спустя несколько минут Эбби и Кейн уже были в дороге, окружавшая их обоих аура была подобна зимнему ветру, проносящемуся над прериями.
Так же, как и вчера, они упорно скакали в северном направлении. Иногда Кейн сбавлял скорость, пытаясь найти следы того, что недавно здесь проезжал кто-то другой, но, к досаде Эбби, ему не везло так же, как и вчера утром.
По мере того как солнце медленно приближалось к зениту, день становился все жарче. На ослепительно голубом небе, уходившем в бесконечную даль, не было видно ни единого облачка. В воздухе не ощущалось даже слабого намека на хотя бы легкий ветерок. Сдернув с шеи шелковый пестрый платок, Эбби вытерла пот со лба. Она страстно желала бы сейчас искупаться в ванне.
В полдень они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей. Эбби с восхищением наблюдала, как Кейн на лошади спускается к кромке воды. Ей не нравился этот человек, но он так сливался с лошадью, что выглядел словно кентавр. Казалось, он чувствует себя верхом на лошади так же свободно, как прирожденный ковбой.
Когда Кейн спешился, Эбби сделала то же и повела Сынка к стремительно несущемуся потоку прозрачной воды, где он начал с жадностью пить.
Уголком глаза Эбби видела, как Кейн ведет свою, лошадь совсем рядом. И мужчина, и животное высоко возвышались над ней и Сынком. Полночь была ростом по меньшей мере в семнадцать ладоней[2]. Крупная, сильная, черной масти, она выглядела так же угрожающе, как и ее хозяин.
В то время как Кейн рассеянно гладил шею коня, взгляд Эбби был прикован к его рукам. Они тоже были очень сильные, большие, худые и смуглые. Эбби не могла не вспомнить ту ночь в» Серебряной шпоре «: эти самые руки, несмотря на всю их силу, необыкновенно нежно касались ее груди, ее чувствительных сосков, так что эта ласка была похожа на прикосновение перышка…
Эбби внезапно ощутила покалывание в сосках и желание сжать грудь руками. Что с ней происходит? Ее воспоминание совершенно не соответствует тому, что она знает о Кейне — он грубый, неотесанный. В полном смятении от ненужных мыслей, бродивших в ее голове, Эбби нашла убежище под гигантским тополем.
Кейн сидел на корточках у ручья, наполняя свою фляжку. Выпрямившись, он взглянул в сторону молчавшей Эбби и направился, к ней. Он бросил свою шляпу на землю и опустился рядом. Отвинтив крышку с фляжки, он сделал длинный глоток, вытер рот и предложил Эбби.
Она заколебалась. Хотя она испытывала жажду, ей не хотелось дотрагиваться губами до того места, которого касались губы Кейна. Поступить подобным образом, мнилось ей, было бы демонстрацией их близости, а этой близости Эбби хотела меньше всего.
Она отрицательно покачала головой, и Кейн завинтил фляжку.
— Ты давно замужем за своим любимым Диллоном? — поинтересовался он.
Сначала она уловила насмешку, прозвучавшую в его словах, а уже потом самый их смысл. На какое-то мгновение Эбби была озадачена вопросом, она забыла, что назвала Диллона своим мужем. Эбби быстро отвела взгляд, стараясь, чтобы Кейн не заметил ее смятения, и сказала первое пришедшее ей на ум:
— Неделю.
Кейн не смог сдержать появившуюся на его губах усмешку.
— Это очень короткий срок для того, чтобы так утомиться.
— Так утомиться, — повторила Эбби, прищурясь. — Может, ты объяснишь мне, что имеешь в виду?
Кейн лениво пожал широкими плечами.
— Не будь такой злюкой. Я совсем не хотел тебя обидеть. Мне кажется лишь, что только что женившийся мужчина не захотел бы так скоро покидать свою супругу, не говоря уже о ее постели. — Кейн искоса поглядел на Эбби. — Разве только он обнаружил, что продрог до костей.
Эбби была просто ошеломлена. Кейн выражался так недвусмысленно, что она с трудом поверила, что правильно его услышала. Неужели он снова пытается ее оскорбить? Неизвестно почему, но они оба высекали друг из друга пламя, точно кремень и трут.
Эбби гневно взглянула на Кейна:
— Не будь таким грубым. В этом нет никакой необходимости.
— Грубым? — презрительно фыркнул Кейн. — Что странно, то странно, леди. Я не могу себе представить, как человек, будучи женат всего неделю, оставляет свою молодую жену и бросается в погоню за каким-то бандитом. Так брак по любви не начинают.
Да его следовало бы за это пристрелить!
Страх внезапно сжал сердце Эбби. Она и представить себе не могла Диллона мертвым. Боже правый, невозможно даже подумать об этом.
— В самом деле, я бы добавил еще, что со стороны твоего драгоценного Диллона было чертовски глупо оставлять тебя одну, когда поблизости находится Сэм-Удавка. Вспомни, что случилось с твоим отцом.
— У Диллона не было возможности узнать, что Сэм-Удавка находится где-то недалеко от Ларами, — решительно защищала брата Эбби. — У него также есть глубоко личные причины разыскивать Сэма-Удавку — основательные причины, могла бы я добавить. Он… он делает лишь то, что обязан делать. Это истинная правда, и буду тебе очень благодарна, если ты не будешь больше говорить о Диллоне. Я знаю его довольно давно — он вовсе не безрассудный и не безответственный!
Ухмылка не сходила с лица Кейна.
— Довольно давно, а? Позволь мне догадаться.
Очевидно, с детства, дорогая?
— Да, мы знаем друг друга с детства.
Разговор опять возвращался к теме, которой Эбби не хотелось бы касаться. Она стала сомневаться в том, умно ли поступила, сказав Кейну, что Диллон — ее муж.
— Кроме того, — продолжала Эбби, — с чего это ты считаешь себя таким крупным знатоком в делах брака? Откровенно говоря, я не знаю, есть ли у тебя вообще право судить о браке.
Кейну показалось, будто ему с размаху всадили в спину нож. И его окутала тьма. Схватив с земли шляпу, он поднялся. Его губы были крепко сжаты.
— У меня есть такое право, — прогудел Кейн сквозь стиснутые зубы. — Ты ведь ничего обо мне не знаешь.
Под свирепым взглядом Кейна у Эбби начисто пропал дух противоречия. Она тоже поднялась, чувствуя себя озадаченной, встревоженной, и не могла избавиться от неловкости и ощущения, что сказала сейчас нечто ужасное.
Весь день Эбби мучилась из-за неотступного чувства вины. Сделанное ею вчера утром заявление, что Диллон — ее муж, было чисто инстинктивным средством самозащиты. Она, понятно, и не подумала о возможных последствиях. Поэтому расспросы Кейна об их с Диллоном» супружестве» застали ее врасплох и сильно усложнили ситуацию. Оставалось надеяться, что все обойдется и Кейн не станет больше задавать ей вопросов.
Но Эбби беспокоило также и то, что она ни словом не обмолвилась о том, что Диллон — начальник полицейского участка в Ларами.
Правда, Кейн заявил, что на территории Вайоминга его не разыскивают. Но возможно, он просто опасался, что Эбби может отдать его в руки закона… Нет, решила Эбби. Эту маленькую тайну она пока должна держать при себе.
