– Каким образом?
– Как только я выйду замуж, она получит значительную сумму.
В глазах Джона заплясали озорные огоньки.
– Да, у нее в этом свой интерес.
– Да, тем более что она получит дополнительное вознаграждение, если я выйду замуж за титулованного джентльмена, и еще одно, если я выйду замуж в первый же год.
Он засмеялся.
– Вас это беспокоит? – спросила Кэтрин.
– Нет, не беспокоит.
– Может быть, это и должно вас волновать. Думаю, Вики решила, что вы можете стать хорошей партией, и она намерена этого добиться.
– Я так и подумал. Я готов ответить на вызов и рад этому, но скажите, разве вы не имеете права голоса при выборе будущего мужа?
– О да, мой отец дал ясно понять, что мое мнение непременно должно быть принято во внимание, но…
– Значит, она может выдать вас замуж за кого-нибудь вроде герцога Веллсгартена, которому почти восемьдесят?
– Только если на это будет мое согласие. – Кэтрин оглянулась. – Мне действительно пора.
Она повернулась, собираясь уйти, но лорд Чатуин коснулся ее руки, и она обернулась.
Их взгляды встретились.
– Прежде чем вы уйдете, я хотел бы…
Он быстро наклонился и коснулся ее губ, нежно и коротко. Все произошло слишком быстро, и Кэтрин не успела ощутить восхитительный вкус его теплых губ, крепко прижавшихся к ее губам. Она вновь взглянула ему прямо в глаза.
Кэтрин вздохнула, сдерживая покалывающий трепет, спиралью опускавшийся вниз.
– Мой поцелуй напугал вас?
– Нет, удивил.
– Хорошо. Я не хотел напугать вас. Сама не зная, почему она это сделала, Кэтрин провела языком по губам и тихо засмеялась.
– В чем дело? – спросил он, озадаченный ее смехом.
– Ничего страшного. Просто ваши губы оставили на моих вкус яблока. Он улыбнулся:
–Вы меня поймали. Я принес два яблока для своей лошади, но одно съел сам, пока ждал вас.
– Уверена, что Генерал простит вас.
– А вы? – Он протянул руку и провел пальцами по ее волосам. – Вы простите меня за то, что мне снова хочется поцеловать вас?
– Я не боюсь вашего романтического интереса, который вы испытываете к леди, взявшей без разрешения вашу лошадь.
– Вы берете на себя слишком много, мисс Рейнольдс.
Кэтрин пристально смотрела на него, не в состоянии двигаться и даже дышать, а его рука играла с ее волосами. Он спрашивает разрешения или утверждает? Она не была в этом уверена, но, неожиданно для себя самой, кивнула.
Руки лорда Чатуина опустились к ее талии, скользнули под плащ, и он обнял ее. Кэтрин не воспротивилась крепкому объятию. Никогда еще она не чувствовала такой теплоты, какая шла от его тела.
Однажды она позволила себя поцеловать, и тот поцелуй был очень похож на первый поцелуй лорда Чатуина, но она никогда еще не оказывалась в мужских объятиях, таких крепких и защищающих. Это было чудесно. Это было восхитительно.
Да, именно это чувство и обозначается словом «возбуждение». Чувство, от которого кружится голова и останавливается дыхание. Чувство, о котором говорят поэты. И оно было божественным и потрясающе изумительным.
Она наблюдала, как все ниже склоняется его голова, как приближается его лицо, и вот, наконец, его губы вновь касаются ее губ. Теплота разлилась по всему ее телу. Она наслаждалась сладким вкусом яблока, оставшимся на его губах. Его губы неспешно и уверенно скользили по ее губам, и Кэтрин почувствовала, как слабеют ее ноги, а сама она словно растворяется в нем.
На этот раз поцелуй длился дольше. Зубами Джон слегка прикусил нижнюю губу девушки, словно пробуя ее на вкус, рот Кэтрин приоткрылся, и без промедления его язык метнулся внутрь.
Когда он еще плотнее прижал ее к себе, Кэтрин почувствовала, как исчезают остатки ее воли. Поцелуй словно проникал внутрь. Может быть, это и есть то, что называют страстью. Если так, неудивительно, что поэты пишут о ней, во всех подробностях исследуя это чувство. Так ее никогда не целовали, но ей потребовалось всего мгновение, чтобы научиться, как отвечать на такой поцелуй.
Вихрь новых, неизведанных ощущений захватил Кэтрин.
Понимая, что рискует, позволяя ему такую вольность, она отстранилась от него, хотя совсем не хотела этого. Он позволил ей выскользнуть из его объятий.
–Я сделал вам больно? – спросил он, прерывисто дыша.
–Нет, но вы вновь меня удивили. Я не ожидала, что ваши поцелуи будут такими приятными.
Он нежно улыбнулся:
– Я рад, что доставил вам удовольствие.
– А вам это было приятно? – спросила она нерешительно.
– И даже очень. Кэтрин улыбнулась:
– Мне действительно необходимо идти. Если я задержусь еще, взойдет солнце, и я не смогу проскользнуть домой незамеченной. Я не могу этого допустить.
– Вы правы. Но прежде я хочу вам сказать, что мой дядя устраивает сегодня вечером званый обед. Я позабочусь, чтобы вы получили приглашение. Вы сможете прийти вместе с сестрой?
– Полагаю, что у Виктории весь сегодняшний день уже расписан.
– Может, постараетесь?
Он осторожно надел ей на голову капюшон плаща и аккуратно заправил под него волосы.
Подставив руки, лорд Чатуин помог девушке забраться в седло. Кэтрин хотелось как можно скорее выбраться из парка, и она уже намеревалась пустить лошадь рысью, как вдруг заметила, что на некотором расстоянии за ней следует лорд Чатуин. Он ехал на своем жеребце, ведя на поводу еще одну лошадь.
Она остановилась, развернулась и поехала ему навстречу.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Нет, поезжайте другим путем. Кто-нибудь может увидеть, как вы едете за мной. Лорд Чатуин улыбнулся:
–Мисс Рейнольдс. Я следовал за вами с той самой минуты, как вы час назад выехали из дома. Она в изумлении открыла рот.
–Не может быть!
Он улыбнулся:
– Это действительно так.
– Я бы заметила.
– Я способный.
«С этим не поспоришь».
– Если уж вы решили со мной встретиться, я не мог позволить, чтобы вы ехали в столь ранний час в одиночестве, без всякой защиты. Каким же я тогда был бы джентльменом, если бы допустил подобное?
– Таким, каким я вас себе представляла. Но теперь я понимаю, что ошибалась.
– Я пытаюсь всегда оставаться настоящим джентльменом, удается мне это или нет.
– Но почему же тогда вы ждали до самого парка и появились лишь здесь? Ведь по пути сюда я могла передать вам лошадь в любой момент.
