Флинт оттолкнул ее, расстегнул ремень на штанах из оленьей кожи, быстро стянул их вместе с нижним бельем и нетерпеливо отбросил в сторону. Потом снова лег и положил на себя Гарнет — ее груди прижались к монолиту его мускулистой груди. Женщина вытянулась, тесно приникла плоть к плоти, и Флинт запустил руки в ее пышные кудри.
— Но никаких условий, рыжая.
Гарнет подняла голову и посмотрела ему в глаза. Сиявшее в них желание еще больше распалило ее страсть.
— Для тебя никаких.
И движимая жаждой испить его всего, потянулась к губам. Флинт зажал ее ноги своими, подмял под себя. Гарнет почувствовала, как он возбужден, и судорожно вздохнула. Но его язык тут же скользнул ей в рот и подавил стон.
Она почти задохнулась, когда он оторвался от ее губ и дорожка поцелуев пробежала к груди. Язык, словно влажная терка, прошелся по сразу отвердевшим соскам, и один оказался у него во рту. Гарнет судорожно выгнулась и крепче прижалась к Флинту. Смущение прошло, руки свободно блуждали по его телу. И когда он возобновил поцелуй, женщина жадно раскрыла рот. На такую вершину чувственного возбуждения ей еще никогда не приходилось взлетать, и она сама себе удивлялась — желание принадлежать этому человеку заглушало здравый смысл. Наконец она перестала сдерживаться, позволяя рукам и губам наслаждаться его телом так же, как он наслаждался ею.
Охваченная желанием, она закружилась в вихре страсти. Слух улавливал его стоны, разум сознавал, какая мужская сила таится в теле, к которому она прикасалась губами и кончиками пальцев.
Гарнет была чувственной женщиной, но ее страстность бывшие мужья не пытались ни удовлетворить, ни разжечь. И теперь она самозабвенно кинулась в любовный омут, отбросив стыд, который всегда ей в прошлом мешал.
Каждое движение, каждый стон и ласковое слово еще больше распаляли Флинта, и это возносило ее чувство на небывалые высоты.
Они касались друг друга, испытывали, пробовали, наслаждались.
Губы Гарнет трепетали от поцелуев, тело пронзала страсть. Ей казалось, еще мгновение — и она не выдержит, но безумно хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
Наконец он проник в нее. Женская плоть сомкнулась вокруг его естества, Гарнет жадно вздохнула, и они вместе взлетели на вершину всепоглощающей страсти.
Через несколько минут Гарнет вернулась с небес на землю и стала ощущать несовершенство бренного тела: трудно было вдохнуть, от бухающего сердца ломило в груди.
Почувствовав прикосновение к щеке, она открыла глаза и перехватила озадаченный взгляд Флинта. Он нежно провел по ее лицу рукой, убрав со лба влажную прядь.
— Вот что, милая, если ты всегда любила, как сейчас, то ничего удивительного, что довела обоих мужей до ручки. — Он скатился с нее и растянулся на матрасе.
Гарнет повернулась на бок, оперлась на локоть и посмотрела на него сверху вниз:
— Ты, как всегда, верен себе, Маккензи. А я надеялась, что хоть теперь ты окажешься вежливым и поблагодаришь меня. — Ее губы растянулись в улыбке.
— Это ты должна меня благодарить, — в ответ улыбнулся он. — Я ведь тебя предупреждал, каково заниматься любовью с настоящим мужчиной.
— Значит, опять я обязана тебе? А мне показалось, что и у тебя получилось со мной не как со всеми. Помнишь, я тебя предупреждала, что ты в меня влюбишься?
— Влюбишься! — Флинт даже фыркнул. — Любовь к этому не имеет никакого отношения. Давай называть вещи своими именами — мы просто переспали.
— Называй как хочешь, а я считаю по-другому, — упрямо проговорила Гарнет.
— Ну и черт с тобой, дамочка. — В его голосе появились нотки раздражения. — Но мы переспали. И ничего другого в этом не было.
Она наклонилась, погасила поцелуем его воинственность, провела языком по губам и поправила:
— Мы занимались любовью, Флинт.
— Красивые слова, и только. Надеюсь, вдовушка, ты не рассчитываешь, чтобы я в них поверил?
— Когда-нибудь поверишь. — Она поцеловала его опять.
Флинт обвил ее талию руками и притянул к себе.
— Я готов поверить в другое, — хрипло прошептал он ей на ухо.
— Во что?
— В то, что твоя мама молодец, потому что научила всяким хитрым штучкам, как распалять мужчин. Они действуют безотказно.
Гарнет с радостью почувствовала, что он снова возбужден, и, подняв глаза, улыбнулась.
— Я тебе тоже скажу: заниматься любовью с настоящим мужчиной — это нечто… — Она смело скользнула ладонью по его телу и, подобравшись к мужскому естеству, лишь на миг замешкалась и стала его ласкать. Страсть снова всколыхнулась в ней, вспыхнула и охватила ее всю, как пожар, покорила разум и тело. Ее движения стали быстрее и резче, пока горячая плоть не стала сама собой подрагивать под ее пальцами.
Флинт застонал, жадно ее поцеловал, а когда оторвался от губ, посмотрел в глаза.
— А этому фокусу тебя кто научил: мальчонка или старый джентльмен?
— Я приберегла его для тебя.
Флинт навалился, распластав ее под собой, и усмехнулся:
— Только на этот раз, вдовушка, полегче. Может, это не самый худший способ умирать, но мне пока к твоим мужьям присоединяться не хочется.
Когда Флинт проснулся, за окном сияло солнце. Рядом еле слышно дышала Гарнет. Мужчина осторожно, чтобы не разбудить ее, освободился из объятий и встал. Они ласкали друг друга и целовались всю ночь, пока наконец, обессиленные, не заснули под утро.
Флинт долго смотрел на нее и качал головой — необыкновенная женщина, настолько соблазнительна, что способна влезть в душу даже к такому бродяге, как ой. И великолепна в постели: знает, как ублажить мужчину, но не преминет показать, какое наслаждение получает сама. При этом нисколько не притворяется, как дешевые шлюхи, — в каждом стоне ни тени фальши. Она искренне наслаждается любовью.
Флинт поспешно оделся. Следовало проявить благоразумие и поскорее убраться из этого городка. Гарнет настолько его притягивала, что одна мысль о ней приводила его в возбуждение.
Он застегнул ремень с кобурой и, на мгновение задержавшись, взглянул спящей в лицо. Оно было спокойно и прекрасно, как никогда, как у юной девушки, а не дважды овдовевшей женщины.
— Ты что надо, рыжая, — прошептал Флинт. — Но я тебя предупреждал — никаких обязательств. Отныне будешь заботиться о себе сама.
Его чресла стало сводить. Еще немного, и он поддастся искушению забраться обратно в кровать и разбудить Гарнет поцелуем. Но и на этот раз Маккензи превозмог себя, нахлобучил на голову шляпу и стремглав понесся прочь от соблазна.
Гарнет проснулась, испытывая необыкновенную умиротворенность. Ее губы распухли от поцелуев, тело еще покалывало после ласк Флинта. Она повернула голову и обнаружила, что любовник исчез, как она и предполагала. Флинт не из тех мужчин, которые будут ждать в постели, пока не откроет глаза подруга. Как многие мужчины, он поступал так, как хотел. Вообще жизнь мужчины казалась Гарнет легкой. Ведь женщине выпало на долю ловить мужчин в свои сети и день за днем сражаться, точно с врагом. «Только Флинт мне не враг», — подумала Гарнет, нежась в отсвете страсти минувшей ночи.
