— Объясните, как вы тут оказались? Мы же договорились встретиться в отеле. — Тут она заметила на задней стенке усилителя черный квадратик. — Что это? — растерянно проговорила Харли, сняв микроустройство. Выпрямившись, она его внимательно изучила: — Да это же похоже на радиомаяк! Вы поставили «жучка»?
— Ну… — неопределенно протянул Дункан, стараясь скрыть смущение. Харли взорвалась.
— Я дала вам слово, что вечером вернусь в отель. Как вы посмели шпионить за мной?
— Профессия у меня такая. Не очень-то я верю людям на слово, — принялся оправдываться Дункан, изобразив на лице виноватую улыбку.
— Убирайтесь! Оставьте меня в покое! — возмущенно воскликнула Харли, сильно толкнув его в грудь.
Дункану пришлось отступить на несколько шагов назад.
— Мисс Миллер, поставьте себя на мое место… — начал оправдываться Дункан.
— И слушать вас не хочу, — перебила его Харли. Тем не менее Дункан продолжил:
— Вы были в отчаянном положении, я видел, как вам тяжело. В таком состоянии вам могло прийти в голову все что угодно. К примеру, вы могли подумать, что ваше обещание вернуться вечером в отель необязательно, поскольку я вырвал его у вас под угрозой. Как бы вы тогда поступили? Я думаю, вы взяли бы свое обещание обратно, а меня бы об этом не известили. Затем вы бы сели на самолет и… и вот вы уже в Бразилии, а я остался в дураках.
— Я вас презираю, — охваченная негодованием, Харли подхватила футляр. — Жалкий и ничтожный человечишка! Таких я еще не встречала.
Взяв в другую руку усилитель, она вскинула голову и решительно направилась к выходу.
Догнав ее, Дункан пристроился сбоку, продолжая заливаться соловьем.
— На самом деле вы ошибаетесь. Сейчас я лезу из кожи вон, только чтобы понравиться вам. Вы непременно должны со мной познакомиться поближе.
— С чего это вдруг? Не имею ни малейшего желания.
— Когда я приходил на вечеринки, народ обычно радовался моему появлению, потому что я всегда был душой общества, так сказать, гвоздем программы.
— Оставшиеся часы до полуночи вы будете гвоздем в… я бы сказала где!
— Меткое сравнение. Во время интервью вам такое не удается. — Дункан восхитился ее отповедью. Выйдя из парка, они направились в сторону Шестой авеню. Дункан продолжал: — Похоже, за два дня вы в этом продвинулись.
Дрожа от негодования, Харли резко остановилась и встала как вкопанная. Набрав в грудь побольше воздуха, она пронзительно закричала. Прохожие с любопытством на нее оглядывались, но никто не остановился и не подошел выяснить, в чем дело.
— Полегчало? — вежливо поинтересовался Дункан.
— Значительно, — буркнула Харли и быстрым шагом пошла дальше. Ей действительно стало лучше после того, как она дала волю чувствам. — Ну хорошо, теперь вы убедились, что я никуда не сбежала, что по-прежнему нахожусь в Нью-Йорке, почему бы вам не оставить меня в покое и не отправиться плести паутину вокруг следующей жертвы?
— Увы, не могу.
— Почему, черт побери? — возмутилась Харли.
— Потому что электронные средства слежения вызывают у вас раздражение, — улыбнулся Дункан.
— Что дальше?
— Дальше? Если электроника бездействует, то остается только одно: лично следить за вами.
— Да сколько же вы будете меня донимать?
— Мы договорились, что вы можете свободно распоряжаться своим временем до полуночи. За оставшиеся часы мне бы хотелось кое-что выяснить в отношении некоторых вещей. Вы в числе тех людей, которым я бы хотел задать несколько вопросов. Как я смогу это сделать, если вас не будет рядом?
— Это не входило в наш договор!
— Ничего не поделаешь — теперь такая необходимость возникла.
Харли почувствовала себя обезоруженной, поскольку совсем не умела спорить.
— Если я правильно поняла, вы не отстанете от меня до полуночи, так?
— Скорее всего вы правы.
— Повезло мне, ничего не скажешь, — пробормотала Харли. Ей совсем не понравилась перспектива провести вечер в обществе этого скользкого двуличного типа.
— Зачем вам магнитофон? — поинтересовался Дункан. — Надиктовали завещание на случай смерти?
— Записывала новую музыку.
— Вы шутите? Так быстро сочинили?
Харли смутилась. Ей показалось, что он радовался за нее вполне искренне.
— Я думаю, что мне повезло случайно. Наверное, все дело в новой гитаре.
— Или в новой одежде, или во вчерашней пьесе в театре Ричарда Роджерса, на которой вы побывали? Или все дело в чизбургерах, которые вы теперь можете себе позволить в любое время?
Харли остановилась и внимательно посмотрела на Дункана.
— Да вам известен каждый мой шаг, как я посмотрю.
— Этим я зарабатываю на жизнь и, кстати, неплохо.
— А почему вы не взяли меня еще вчера?
— Потому что вчера вы постоянно опережали меня на один шаг. Мне действительно пришлось поломать голову, прежде чем я понял, где вас искать. А ваша хитрость в отеле «Ройал» просто бесподобна!
Харли было приятно слышать его похвалу.
— Спасибо. А как вы догадались, что я пойду в музыкальный магазин?
— Музыка была причиной вашего бегства, правильно? Гитару вы с собой не взяли, а какой музыкант, влюбленный в рок, сможет прожить хоть день без музыки? — он пожал плечами и продолжил: — Мне такие неизвестны. В любом случае, вы должны были появиться в этом магазине, хотя бы для того, чтобы просто посмотреть на инструменты. — Его логика сразила Харли.
— Большинство людей до этого не додумалось бы.
— Сами видите, что я не отношусь к этому большинству.
— Это точно.
Когда Дункан улыбнулся, Харли поняла, что ее первое впечатление о нем было самым верным: у него действительно очень обаятельная улыбка. Да и вообще он ей нравился. Она едва было не улыбнулась ему в ответ, но вовремя спохватилась — мало ли вокруг симпатичных парней с обворожительной улыбкой.
— Проголодались? — спросил Дункан, когда они вышли на Шестую авеню.
При упоминании о еде в желудке Харли заурчало так громко, что, наверное, было слышно даже в соседнем квартале.
Дункан рассмеялся.
— Можете не отвечать, все и так ясно.
— Я забыла про ленч, — покраснела Харли. — Из-за музыки я совершенно забываю о еде.
— Давайте я вам помогу, — Дункан взял у нее усилитель и магнитофон. — Нам надо заехать в отель и там все это оставить. Затем мы где-нибудь пообедаем. Я угощаю.
— Это будет платой за то, что я должна провести с вами весь вечер? — съязвила Харли.
