— Но в Чикаго я все время езжу на папином старом «Бьюике», — ответила Саммер и надулась.
— Может быть, Шелдон и готов рисковать, но я — нет, — отрезала Никки.
— Но, мам, я уже здорово умею водить!
— Я не сомневаюсь, но это запрещено законом. Никаких машин, пока тебе не исполнится шестнадцать!
— Я не попадусь.
— Раз я сказала нет, значит — нет.
— Фу, какая ты зануда! — пробормотала Саммер, впрочем, не слишком громко. Своим дражайшим папашей она вертела как хотела, но с Никки этот номер не прошел.
— Кстати, куда это ты собралась? — осведомилась Никки. — Я думала, что вечером мы поужинаем все втроем: ты, я и Ричард.
— Сегодня не могу, — заявила Саммер. — Меня пригласили на вечеринку.
— Уже? — Брови Никки поползли вверх помимо ее воли.
— А что такого? — Саммер пожала узкими плечами. — Ты же наверняка не хочешь, чтобы я просидела все каникулы в четырех стенах, правда?
— Хорошо. — Никки поджала губы. — Когда ты обычно ложишься спать?
— Я? Когда захочу.
— Не хитри, Саммер. Во сколько Шелдон велит тебе возвращаться домой?
— Да говорят же тебе, у меня нет строго определенного часа! — дерзко ответила Саммер.
«Когда он скажет», — подумала она про себя. Шелдон очень любил, чтобы она была дома, когда он этого хотел.
— Здесь все будет по-другому, — решительно сказала Никки, постукивая коротко остриженным ногтем по циферблату часов. — Ты должна вернуться домой к полуночи.
Саммер так и взвыла.
— К полуночи! В это время вечеринки обычно только начинаются!
— Откуда ты знаешь?
— У меня здесь знакомые. Они мне сказали.
— Знакомые? Интересно какие?
— Ты их не знаешь.
О боже, подумала Никки. Определенно, Саммер достигла того трудного возраста, когда родительский авторитет превращается в нечто такое, что полагается презрительно игнорировать.
Чтобы справиться с ней сейчас, Никки необходима была помощь Ричарда, но об этом не могло быть и речи.
От досады она едва не заскрипела зубами, но быстро справилась с собой.
— Я дам тебе денег на такси, — сказала она наконец, не желая слишком наваливаться на Саммер в первый же день. — И чтобы к двенадцати быть дома. Договорились?
— Как скажешь, — пробормотала Саммер и, громко топая ногами, удалилась в свою комнату. Как же ей все-таки не повезло с матерью!
Ричард вернулся домой только в начале одиннадцатого ночи.
Он был бледен, лицо его осунулось от усталости, однако, несмотря на это, он пребывал в приподнятом настроении.
— Похоже, у нас получилась отменная киношка! — заявил он с порога и тут же отправился к бару, чтобы приготовить себе что-нибудь покрепче. — Особенно удались натурные съемки. Все-таки юг Франции как будто специально создан богом, чтобы там снимались самые кассовые американские фильмы. Лара тоже превзошла самое себя — в последнее время она заметно выросла как актриса.
— Сколько тебе еще осталось? — спросила Никки.
— Месяц уйдет на черновой вариант и озвучку, — быстро подсчитал Ричард. — Ну и еще недели две на окончательную редакцию.
— Отлично. А как мои костюмы?
— Приходи завтра — сама увидишь. Думаю, все хорошо.
— Да? — мечтательно спросила Никки, обнимая Ричарда сзади и уткнувшись лицом в его спину.
— Да, дорогая. Обещаю, ты будешь довольна.
— Я люблю тебя, Ричард, — прошептала Никки.
— Я тоже люблю тебя, дорогая, — отозвался он. — Кстати, где Саммер? Она что, не приехала?
— Она приехала, устроила здесь настоящий тарарам и исчезла. Отправилась на вечеринку.
— И оставила тебя одну?
— Пожалуй, для нее я все-таки не самая подходящая компания, поэтому я и разрешила ей свалить к каким-то ее знакомым.
Она обещала вернуться к двенадцати, и я думаю, что мы можем не контролировать ее. Как-никак, именно доверие воспитывает в человеке ответственность.
— Умница, — похвалил ее Ричард и собрался налить себе еще один скотч со льдом.
— Мне кажется, в последнее время ты пренебрегаешь мной, — пожаловалась Никки, размыкая руки. Ей очень не хватало внимания Ричарда, но она не знала, что для этого сделать. Во всем, что касалось его работы, Ричард был фанатиком. — Что для тебя главнее — я или фильм?
— Ну, конечно, фильм, ты же знаешь, — отозвался Ричард, слегка поддразнивая ее.
— Какой же ты негодяй! — добродушно сказала Никки, вставая на цыпочки и целуя его. — И за что только я так тебя люблю!
Ричард обхватил ее обеими руками и чуть не оторвал от пола.
— Отнеси меня в спальню, о муж мой! Я хочу тебя! — торжественно продекламировала Никки и добавила шутливо:
— Пользуйся случаем, пока я в настроении.
— Я хочу есть, — возразил ей Ричард. — За весь день у меня маковой росинки во рту не было, если, конечно, не считать нескольких галлонов кофе и десятка бисквитов.
— Идем в спальню, и я угощу тебя кое-чем, что тебе по-настоящему понравится! — сказала Никки самым соблазнительным голосом, на какой она только была способна.
— Да?
Похоже, Никки удалось полностью завладеть его вниманием.
— Да-да, мистер Барри. Поспешите же!
И, смеясь, они направились в спальню.
И вот я снова остался один. Мне было всего шестнадцать, но я знал, что не пропаду. О том, что пришлось расстаться с Лулу, я нисколько не жалел. Возвращаться к ней я, во всяком случае, не собирался.
У меня было еще несколько запасных аэродромов, и, раздумывая о том, какой из них выбрать, я сразу же вспомнил про Эвис Деламор — старую кошелку, она преподавала в актерской студии, которую я посещал. Эвис утверждала, что когда-то была знаменитой театральной актрисой в Англии, но я в этом сомневался, поскольку каждый раз, когда она бывала рассержена или возбуждена, в ее речи прорывался сильный бруклинский акцент.
Впоследствии я убедился, что не ошибся, — Эвис и вправду была чистокровной американкой. В Англии она жила всего два года; ее увез туда какой-то профессиональный игрок, которого она подцепила в одном нью-йоркском баре.
Но главное заключалось в том, что Эвис с самого начала положила на меня глаз, поэтому, когда я приехал к ней и сказал, что мне временно негде жить, она тут же предложила мне переночевать у нее в гостиной на кушетке.
Дальше все пошло, как я и предполагал. Многострадальная кушетка превратилась в ложе греховной любви. Кажется, я уже писал, что если я очень захочу, то смогу получить любую женщину. Наверное, любую.
