Поскольку у Шерри никогда не будет собственных детей, ей не дано испытать ту любовь, которую сам Клинт чувствовал по отношению к Кэтрин. И потому сердце его разрывалось от жалости к Шерри. Усыновленный ребенок, по его мнению, не может походить на родного, у которого твои собственные гены и который несет в себе частичку твоей души.
— Если Кэнди на самом деле ее мать, я с ней по-серьезному поговорю, прежде чем отдать Кэтрин в ее руки, — сказал Клинт скорее себе, чем Шерри. — Я должен быть уверен, что она больше не выкинет ничего подобного. — Он полез в карман и вытащил листок бумаги с адресом Кэнди. — Скоро приедем. Правда, в этом квартале несколько корпусов под одним номером, придется быть повнимательнее.
Клинт замедлил ход машины до черепашьего шага.
— Вот, — указала Шерри на шестиэтажное кирпичное здание слева от дороги.
Клинт въехал на пустое парковочное место через дорогу и выключил двигатель. Секунду он просто сидел и смотрел на дом, где, как утверждал Стэн, теперь живет Кэнди. В следующие несколько минут его жизнь переменится. Он узнает наверняка, его ли Кэтрин дочь.
На миг ему представились посещения с дочкой кафе по выходным, походы в парк, сладкие от конфет прощальные поцелуи, уроки танцев и ее платья с оборками.
Глубоко вздохнув, Клинт открыл дверцу машины и выбрался наружу. Шерри последовала его примеру. Пока она брала пакет с подгузниками, Клинт отстегивал Кэтрин, чтобы взять ее на руки.
Малышка засмеялась и потянулась к кончику его носа. Клинт крепко прижал ее к себе. Вдохнув запах детской присыпки, шедший от девочки, Клинт почувствовал горячую любовь к малышке, стремление защитить ее.
— Сейчас покончим со всем этим, — сказал он Шерри, которая только кивнула, прилаживаясь к его шагу. Они вошли в здание, вызвали лифт. — Надеюсь, Кэнди будет дома.
— Какой этаж? — спросила Шерри, когда они вошли в лифт.
— Шестой. Согласно сведениям Стэна, Кэнди живет в квартире шестьсот три.
Шерри нажала кнопку. Они ехали в молчании. Даже Кэтрин притихла и посерьезнела, словно чувствуя, что решается ее судьба.
Когда лифт поднялся на шестой этаж, двери его открылись, и они вышли в коридор. Прямо перед ними была квартира шестьсот три.
Клинт не колебался. Теперь, когда он стоял перед дверью, за которой может найти желанные ответы на все вопросы, хотелось поскорее закончить с этим делом. Клинт громко постучал в дверь и посмотрел на Шерри.
Она стояла, прижав пакет с подгузниками к груди, и ответила Клинту взглядом, полным неизменного дружеского участия и поддержки, к чему он привык за все эти годы.
Клинт сумел разглядеть еще и боль женщины, полюбившей ребенка и стоящей сейчас в ожидании возможного разрыва слабой связи, возникшей между ними.
Клинт понял, что за прошедшие несколько дней они оба — мужчина и женщина — жили мечтой о семье, деля радости родительских обязанностей. Совершенно очевидно, что Шерри расстаться с Кэтрин будет почти так же трудно, как и ему самому.
Он снова постучал в дверь, потом взял Шерри за руку, желая поддержать ее и сам нуждаясь в теплом пожатии руки друга.
— Попридержи коней, — раздался за дверью знакомый женский голос. Заскрипела отодвигаемая щеколда, и дверь открылась.
Кэнди совершенно не изменилась со дня их последней встречи. Платиновые волосы тщательно уложены, а макияж смело и эффектно выделяет холодные голубые глаза.
— Клинт! — Женщина смотрела на него в удивлении. — Что ты тут делаешь? — Она перевела взгляд на Шерри. — И Ширли, так?
— Шерри, — сухо поправила Шерри. Она высвободила свою руку из ладони Клинта и отступила назад, словно не желая и близко стоять с женщиной, которую все считали пожирательницей мужчин.
— Ах да… Шерри. Что случилось? — Кэнди переводила взгляд с одного гостя на другого, и ее явное недоумение выглядело естественно. — Какая милая малышка, — заметила она и спросила у Шерри: — Твоя?
Клинт почувствовал себя так, словно сердце ему пронзила пуля.
— На самом деле мы считали ее твоей, — заметил он.
Глаза Кэнди расширились.
— Моей? — Руки Кэнди вспорхнули в воздухе — длинные ногти покрыты ярко-красным лаком, в тон помады на губах. — Господи боже, почему вам такое пришло в голову?
— Несколько дней назад ее оставили на крыльце моего дома с запиской, ставящей меня в известность, что я — отец девочки. — Собственный голос казался Клинту невыразительным и бесцветным. Он так себя и чувствовал — мертвым, опустошенным. — Ее, гм, зачатие произошло примерно в то время, когда я встречался с тобой. Я и подумал, может…
— О, прошу тебя, — взмолилась Кэнди, — оставь саму эту мысль. Я нахожу детей не особенно привлекательными или забавными и еще не скоро собираюсь заводить своего собственного. — Она усмехнулась Клинту в глаза. — Ты лучше проверь свой список еще раз, дорогой. Посмотри, с кем встречался помимо меня.
Клинт поверил Кэнди. Ребенок требует заботы и любви, а Кэнди слишком занята заботой о себе самой.
— Прости, что побеспокоили, — сказал Клинт и, отвернувшись от Кэнди, нажал кнопку лифта.
— Клинт!
Он посмотрел на нее.
— Ты выглядишь замечательно, — проворковала она. — Если решишь сделать еще один заход, просто позвони мне.
— Спасибо, Кэнди, но, думаю, обойдусь, — ответил он. — Одной попытки с тобой мне вполне хватило.
Глаза Кэнди сузились, и, ни слова больше не говоря, она захлопнула дверь.
— Не могу поверить, что я когда-то на самом деле встречался с этой женщиной, — проворчал Клинт, когда они вместе с Шерри вошли в лифт. — Почему ты не отвела меня к психиатру, когда все это началось? Я, должно быть, спятил тогда. — Клинт старался не думать сейчас о том, что малышка у него на руках — не его дочь, а брошенный ребенок, чужой ему.
— Ты большой мальчик. Никто ведь не приставлял тебе пистолет к виску, — отмела его упреки Шерри.
Они больше не говорили, пока спускались вниз и садились в машину. Клинт устроил Кэтрин на ее сиденье. Сердце его снова заныло тупой болью.
Ребенок, который пленил его сердце, покорил душу, на самом деле не его. Не будет никаких встреч по выходным, никаких походов в парк и зоопарк, уроков танцев. Никаких липких поцелуев и сюрпризов на День отца у них с Кэтрин тоже не будет.
Заводя двигатель, Клинт взглянул на Шерри. Почему-то он почувствовал, что потерю было бы легче перенести, если бы Шерри любила его. Если бы он владел сердцем Шерри, пустота у него в душе не была бы такой абсолютной и не было бы ему так одиноко.
Клинт молчал всю дорогу домой. Шерри пыталась придумать, что сказать, искала в себе слова поддержки и утешения, но каждый раз, бросая взгляд на Клинта и видя боль на его лице, останавливала себя.
Клинт не очень-то впускал кого-либо в свой внутренний мир. Он был щедр по натуре, но Шерри давно поняла: этот мужчина жестко контролирует все свои чувства и редко делится ими.
