Тед взял ее под руку и повел по залу. В этот раз он крепко держал ее, его щека касалась ее волос, а Долли, положив голову на его плечо, закрыла глаза, позволив печальной музыке полностью захватить ее. Первый раз за несколько часов она почувствовала себя раскованной и счастливой — как если бы она была там, где очень хотела быть. Медленно — клеточка за клеточкой — напряжение оставляло ее, и приятная истома охватывала все ее существо. Долли чувствовала упругую силу тела Теда, от его кожи исходил приятный аромат дорогого мыла и одеколона, а также еле уловимый, особенный запах — запах мужчины. Она вплотную приблизилась к нему, так, что ее грудь оказалась прижатой к его груди. Затем с явным удовольствием почувствовала, как его руки скользнули по ее оголенной спине, притянув ее еще ближе. Их бедра соприкасались, и не могло быть сомнения в том, что он был возбужден. Тед и не пытался на этот раз таить это от нее. Долли захотела его так сильно, что чуть не потеряла сознания. Перед внутренним взором предстала сцена их близости, и тело откликнулось жаром, охватившим ее всю. И — она не могла ошибиться, — он переживал то же самое. Песня подошла к концу, и Тед обескураженно пробормотал:
— Мне показалось, что внутри тебя что-то горит.
— В тебе тоже, — с удовлетворением отметила она.
С маленькой издевкой в голосе он сказал:
— Я же не хочу, чтобы ты думала обо мне как о дефективном мужчине.
Неожиданно она резко вскинула голову, как дикая серна, почувствовавшая опасность:
— Это ведь не игра, Тед?
Не отвечая на ее вопрос, он сам спросил ее:
— Ты жалеешь о том, что танцевала со мной?
— Нет. Но ты не ответил на вопрос!
Тед не знал, что ответить, поэтому произнес нарочито холодно:
— Давай попрощаемся с Энни и Питером, и я отвезу тебя домой.
Повторялась вчерашняя сцена, а Долли хотела разорвать этот порочный круг. Она хотела остаться в его объятиях, которые наполняли ее душу ошеломляющей полнотой бытия. Открыто дразня его, она сказала:
— То, что я ощутила, танцуя с тобой, для меня было важным. А для тебя?..
— Ты же знаешь, что наше соглашение не включает секс.
С болью в голосе она проговорила:
— Я должна точно знать, когда мы действуем по соглашению, а когда нет. Я должна различать это!
Он хрипло ответил ей:
— Я хочу жить так, как жил в течение двух последних лет. Но это вовсе не означает, что я ненормальный, просто мне не хочется сейчас менять свой образ жизни.
В его словах не было ответа на ее вопрос, но Долли узнала все, что хотела. У него не было женщин в течение двух лет, но мужчина не умер в нем, и она способна разбудить его, сделать так, чтобы он нуждался в ней. И видит бог, она добьется своего. Губы Долли изогнулись в соблазнительной улыбке. Немного выставив вперед грудь, слегка выглядывающую из-за выреза платья, она небрежно бросила:
— Ты никогда не пробовал заниматься любовью на верхнем этаже, над танцзалом?..
— Никогда. А ты?
— Никогда. Но я люблю подобные эксперименты.
Вопреки своему желанию он произнес:
— Ты? Не сомневаюсь. Для тебя я сам по себе уже эксперимент — мужчина, который не упал у твоих ног при первой встрече. Если честно, то меня все это раздражает.
У Долли возникло такое чувство, как если бы он ударил ее. Отступив на шаг, она сказала:
— Достаточно. Я хочу домой.
— Только не смотри так пристально в затылок Хенку. — Тед недобро усмехнулся и повел ее из танцзала. Долли без долгих прощаний с Хенком и Сарой отправилась к выходу. Все время, пока они ехали до ее дома, в салоне машины стояла гнетущая тишина. Он вышел из машины и открыл дверцу со словами:
— Я провожу тебя до двери.
Она не стала спорить и проследовала вместе с ним к двери. Вставляя ключ в замочную скважину, Долли промолвила:
— Вероятней всего, это было последнее наше совместное времяпровождение. Спокойной ночи, Тед.
Он посмотрел на нее, слегка кусая губы.
— Я сомневаюсь в этом, — сказал он. — Спокойной ночи.
Долли открыла дверь и быстро закрыла ее за собой. Спустя десять минут после того как они расстались она разделась и присела рядом с зеркалом. Накладывая ночной крем на лицо, Долли подумала, что в его последних словах была доля правды. Она понимала, что поведение Теда было лишь самозащитой и мало отражало истинное состояние его души. Но от чего или от кого он защищается? Что его гнетет? Сегодня она обнаружила, что Тед — совсем не тот мужчина, каким она себе его представляла. Он был изумительным актером, который к тому же манипулировал ее чувствами от начала и до конца. Юрист по профессии, с долгой и сложной практикой работы с людьми, он просто листал ее, как книгу, особо не задумываясь о ее чувствах. Она прожила с таким актером девять лет и не нуждалась еще в одном, к тому же ей никогда не нравились юристы. И если она увлечется кем-то, то пусть уж лучше это будет Хенк.
Неделю спустя, в течение которой Тед не получал никаких известий от Долли, она поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие представлять, как каждый раз он стремительно бросается к звонящему телефону. Смены на работе были на редкость тяжелыми, к тому же она плохо спала — сказывалось нервное напряжение. Все свое свободное время она отдавала сыну и заботам о саде. К тому же Бен, иногда приходивший к Роберту, вызывал особое беспокойство в ее душе. Своими темными волосами и серыми глазами он очень напоминал отца.
Сегодня Робин играл вместе с Беном в саду Теда. Чтобы позвать сына домой, Долли нужно было или позвонить Теду и попросить его отослать Робина домой, или зайти туда самой. В конце концов она предпочла пойти туда сама в надежде просто позвать Робина из-за калитки — у нее не было никакого желания говорить с Тедом.
Она собралась и, надев свою любимую кофту бирюзового цвета с длинными рукавами, которая подчеркивала ее красивую шею, вышла на улицу. Был прекрасный летний вечер. Политые водой лужайки перед домами выглядели чудесно, капли воды отражали солнечные лучи и сверкали. Она остановилась на минуту, чтобы полюбоваться турецкими лилиями, растущими в соседнем с домом Теда саду. Соглашение между ними, как ни странно, сработало, и она могла жить спокойно уже без помощи этого бесчувственного пуританина. Она быстро прошла по аллее. Черный «мерседес» стоял под гигантским старым дубом — стало быть, Тед был дома. Долли, стоя за кустами жасмина, несмело позвала Робина.
В саду было тихо, и только стая воробьев изредка нарушала спокойствие. Мальчики, наверное, находятся внутри дома. Она уже повернулась, чтобы уйти, но вспомнила, что неделю назад Тед подарил ей орхидеи за ее храбрость. А собственно, почему она должна бояться их разговора?..
Когда она подошла к двери, у нее было такое чувство, как если бы она шла на прием к зубному врачу. Каждый шаг давался Долли с трудом. Изнутри дома послышался крик Теда:
