Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Там славяне помогают будущей королеве на ее пути к укреплению Руси, неславяне злобствуют и вредят, а особняком стоят варяги, будущее историческое местоположение коих в системе врагов и друзей нации авторы фильма, видимо, не слишком отчетливо поняли. Там и лихая песня исполняется, с припевом: «Братья-славяне!»
Можно было бы сделать некоторые сопряжения известной части нашей косноязычной и с детства не выговаривающей больше половины букв «русофильской» публицистики – только не с Аксаковым, скажем, а исключительно с кругом идей, обретающихся в книге Н.Я. Данилевского «Россия и Европа».
Эта книга – катехизис русского шовинизма 80-х годов прошлого века. Автор ее – характернейшая фигура для русской литературной жизни, вечно (и по сию пору) производящей этаких наполеонов без войска, глав парламента без парламента и лидеров оппозиции без оппозиции. Лишенные возможности влиять на реальную политику, эти наполеоны пишут книги – в том числе и романы, а то и пьесы, все пытаясь что-то присоветовать властям, как правило, удивительно глухим к их проектам и трактатам.
Предлагаю читателям цитату из книги «Россия и Европа»: «Русский народ может быть приведен в состояние напряжения всех его нравственных и материальных сил, в состояние, которое мы называем дисциплинированным энтузиазмом (здесь и далее курсив мой. – Т.М.), – волею его государя… А 80-миллионный народ, способный по единственному слову главы своего и представителя прийти в состояние дисциплинированного энтузиазма, – есть сила, которой мир давно уже или даже вовсе еще не видал».
Что, нравится вам эта картина? Тот, кто пленился ее мощью и блеском, кого восхищает дисциплинированный энтузиазм народа, встающего по единственному слову, заметил ли он, что автора сих фраз не интересует – а ради какого дела встает этот народ? правое ли это дело? а какова сущность воли его главы?
Данилевский восторженно упивается самим принципом связи народа и государя. Отчего же этот принцип и то состояние, в которое может быть приведен народ (славное выражение: может быть приведен), не обеспечили триумфа империи?
Сегодня, рассматривая картины, изображающие русский народ разных времен, мимо этой «кисти» Данилевского проходишь, опустив голову. Уж больно дорогой ценой пришлось оплатить иные приливы «дисциплинированного энтузиазма».
«По-Вашему, русский народ самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности есть пиетизм, благоговение, страх Божий. А русский человек произносит имя Божие, почесывая себе задницу» – так в письме к Гоголю однажды и навсегда отчеканил Белинский. И все-таки гадать насчет степени религиозности русского народа можно было бесконечно, но, слава богу, наступило время, зримо и наглядно ее, эту степень, обнаружившее. Народ-богоносец с таким удовольствием ломал церкви и жег чучела попов, что вопрос стал мало дискуссионным надолго, если не навсегда.
Атеизм расчистил почву, во-первых, для себя самого, а во-вторых, для феноменальной религиозной всеядности. Атеизм как культурообразующий принцип возможен, но стал ли он таковым в действительности?
К нашему времени атеизм – на фасаде, плоды религиозной всеядности – в подполье, а на поверхности смесь полного безразличия со смутной тоской по «чему-то такому».
Ясноглазый рационализм оказался несносен для тех, кто на каждом шагу сталкивался с могучей и разнообразной неразумностью жизни.
Молодой некрещеный мир валит на Пасху, не дожидаясь, когда же комсомол займет его досуг «большим, настоящим делом». Впрочем, все пошло в ход, и Христос, и Будда, а по-моему, неплохие перспективы и у Даждьбога с Ярилой-солнцем; хиромантия и астрология, Ольха и Кролик (Кот?), все-все, что не от мира сего, на чем печать тысячелетий, – все сгодилось.
Представляете себе, например, черкасовского академика Дронова, справляющего уму непостижимый год Тигра? Или баталовского Гусева, жадно читающего свой гороскоп?
Впрочем, оставим вульгарные формы расплаты за вульгарный материализм.
Тоска может иметь пошлые виды самовыражения, оставаясь притом наиблагороднейшим чувством. Тоска говорит нам все-таки не об упертости в свое корыто или пароксизмах «дисциплинированного энтузиазма». О волнении души говорит она и о жизни духа, смертного ли, бессмертного…
Это она, тоска, пела голосом Высоцкого, глянула глазами Шукшина, дала нам «Сталкера» Тарковского и «Серсо» Васильева – добавьте сюда те имена, что милы вам самим.
Драгоценные свидетельства неослабевающего духовного напряжения нации были пропитаны, насыщены ею – сильной и чистой тоской.
Сравнивая между собой лица кинозвезд тридцатых, сороковых, пятидесятых, шестидесятых, семидесятых годов, видишь, как постепенно исчезает улыбка в качестве основной эмоциональной краски лица. И смысловой «центр тяжести» перемещается с нижней части лица на верхнюю, на глаза.
Возьмем несколько фотографий и разместим их так: Орлова и Алейников – Чурикова и Янковский. Заметили?
К семидесятым годам улыбка все чаще возникает в качестве контраста, а то и парадокса, она бывает неожиданна, затруднена. Как отважно смеется Гурченко, защищаясь смехом от горечи жизни и невзгод. Высоцкий, Даль, Солоницын, Петренко, Янковский – сколько хмурого, тяжелого, печального, тревожного в их лицах…
Прежняя улыбка, роскошная и великолепная, улыбка образца тридцатых, вспыхнула на экране совсем недавно – это улыбка Игоря Скляра.
Нет, не модная песенка о Комарове сделала его любимцем публики, а улыбка, получившаяся вовсе не из идеи исторического оптимизма и не по той тяжкой обязанности, которую несут перед нами эстрадные певцы. Эта улыбка получилась из капитала природной молодости, неподдельной веселости и ощущения того, что жить, в общем, можно. Эта эмоциональная волна естественным образом совпала с подспудными настроениями, что гуляют в толще людских глубин. Совпала на один такой момент. Совпала, послав точный сигнал о накоплении возможностей для опять-таки «русской америки», в какой-то мере – о желательности ее.
«Русская америка». Улыбчивые молодые люди, профессионально делающие дело «до и после полуночи». Я люблю буги-вуги. «Почему вы нас никуда не ведете?» – спрашивает Очень Мрачный Человек у популярного исполнителя легкомысленных пустячков. «Я не хочу врать», – отвечает тот. Я танцую буги-вуги. Известный режиссер заявляет, что пора искоренить нерентабельное кино! Я люблю буги-вуги, я танцую буги-вуги каждый день. После заседания райисполкома отведено пять мест для уличных художников в городе Ленинграде. Буги-вуги каждый день. Рок-музыканты – за доверие! На снимке: Джоанна Стингрей и Борис Гребенщиков. Ах, белая панама. Наш корреспондент: «Как вас принимали в Париже?» Марк Захаров, главный режиссер Театра имени Ленинского комсомола: отвечает. Роскошная панама. Первый советский видеофильм «Как стать звездой» не будет последним. Ох, мама, мама. Начинающие писатели должны публиковаться за свой счет – утверждает знаменитый критик Лев Аннинский. Рок-н-ролл, танцуют все рок-н-ролл. Вы только что видели эмблему всесоюзного конкурса видеоклипов, проходившего в городе Таллине. Суббота есть суббота. Как вы относитесь к благотворительности? – спросили мы у народного артиста СССР, участника первого благотворительного концерта. И я чего-то жду. Благотворительность – прекрасное слово. И не спеша по городу – буги-вуги каждый день, буги-вуги каждый день.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
