На носу катера стоят вооруженные автоматами Кортин и Белоу. Они наблюдают в бинокли за берегом и держат оружие наготове.
На корме привязан шестиколесный вездеход-амфибия. Автомобиль имеет широкий корпус обтекаемой формы с выступающей наверху круглой башенкой наблюдателя. Из-под вездехода торчат ноги киборга, обутые в ботинки с рифлеными подошвами. Звеня ключом, Арнольд затягивает последнюю гайку на днище автомобиля.
Обогнув торчащую из воды мачту затонувшего парусника, Терин проводит катер вдоль пирса и сворачивает к причалам. Рассекая зеленоватую воду, катер проходит мимо волнолома, за которым тянутся ряды заброшенных деревянных пакгаузов с давно застывшими портальными кранами. В порту не дымит ни одна труба, не шевелится ни один флажок. Даже вездесущие чайки и те исчезли куда-то.
Волна от катера подбрасывает старую железную бочку, которая беззвучно переворачивается и сразу идет ко дну. Белоу качает головой. На месте затонувшей бочки появляются строки:
Если б знал Колумб заранее,
Что откроет Новый Свет,
Заявил бы на собрании,
Что в отплытьи смысла нет.
Кортин провожает взглядом две сцепившиеся носами полузатопленные лодки, которые течение проносит мимо катера.
– Странно, – заметил он. – Эти плоскодонки не предназначены для плавания в открытом море.
– Их принесла река, – уверенно сказал Белоу. – Течение все еще сильное. Значит, устье большой реки находится рядом.
Катер быстро идет вверх по реке. Привалившись спиной к низкому борту, Белоу лениво поглядывает на топкий берег, поросший колючим кустарником, усыпанным желтыми цветами.
– Слушай, Геля, – сказал аналитик, пристраивая под локоть мягкий тючок. – Что-то не идут у меня из головы твои чудища лесные. Даже теорийка прорезалась на этот счет.
– Какая теория? – безучастно спросил Кортин.
– Понимаешь, не нравится мне эта обстановочка в порту. Такое создается впечатление, что арретяне в страшной панике сначала побросали все свое хозяйство, а затем и сами сгинули.
– Не представляю, кто их мог так напугать.
– А монстры с южного мыса? Ведь ты сам рассказывал, что только на секунду отвлекся, чтобы сигнальную ракету пустить, а Чекрина – раз и наповал. Может, эти самые чудища напали на город и гнали туземцев до самой гавани, пока всех не утопили. Гель, а вдруг эти монстры всех туземцев угробили и планета из-за них опустела?
Однажды некий людоед,
Купив себе велосипед,
Стал равным в скорости коню,
Но изменить не мог меню.
– Не думаю, – возразил Кортин. – Истории такие примеры не известны. Скорее наоборот. Монстры появились в прибрежной зоне уже потом, после исхода арретян. Море чудищам не нужно, поскольку они приспособлены для жизни в лесу. Возможно, до начала пандемии местные жители охотились на них ради мяса и шкур. Потом арретяне ушли с южного берега, а чудища осмелели настолько, что выползли из леса. Почему у тебя каждый раз появляются такие необоснованные предположения?
– Видишь ли, – закряхтел Белоу, переворачиваясь на живот, – Меня занимает, откуда взялся второй монстр. Ты говорил, что на Чекрина набросился один зверь, а в лес удирали уже двое. Аналогичный случай произошел в городе Душанбе, где я работал заместителем директора колхозного рынка. Некто неработающий Ходжаев взял потихоньку из кучи арбуз и дальше они уже убегали вдвоем. Беглецов конечно поймали, я даже выступал свидетелем на суде. Но дело не в этом. Выходит, второй монстр почему-то не решался напасть на человека. Он как будто выжидал в засаде, а потом сбежал с места происшествия.
У людоеда душа болить,
На сердце печаль-досада.
Опять придется кого-то убить,
Ведь жить-то все-таки надо.
– Мне самому непонятно, как я мог проморгать второго людоеда… тьфу, то есть, второго монстра. Со мной это впервые. Ведь по сравнению с болотами Гайяны здесь просто райские места. Надеюсь, в столице не будет этих лесных тварей. Нам нужно найти архив или библиотеку периодики на бумаге или на ином носителе. Краско переведет газетные статьи и мы кое-что узнаем о последних событиях на Аррете. Тогда многое сразу станет ясным.
– Аминь, – заключил Белоу. – Если фотокарта не врёт, до речного вокзала ходу осталось полчаса, не больше. А там и до города рукой подать.
Экспедиционный катер пришвартован к деревянной пристани речного вокзала. На берегу видны ряды длинных складских помещений. Дорога к складам давно заросла высокой травой. На пристани припаркован вездеход, возле которого сложена груда снаряжения. Сверяясь со списком, Кортин отбирает из кучи ящики и передает их Белоу, который закидывает припасы в багажный отсек вездехода.
На катере Терин опускает на иллюминаторы стальные ставни и фиксирует их натяжными болтами. Стукнув кулаком в стену рубки, он захлопывает крышку люка машинного отделения и опускает рычаг замка. Внезапно внизу раздается отчаянный грохот. Подняв брови, Терин поднимает крышку люка. Из машинного отделения вылезает взъерошенный Арнольд. Киборг невозмутимо показывает командору масленку, из которой капает жидкая смазка. Покачав головой, Терин показывает на часы. Из рубки выходит Краско. Она останавливает Арнольда и что-то ему приказывает. Энергично развернувшись, киборг снимает с крюка ведро. Набрав забортной воды, он берет швабру и скрывается в рубке.
– Ну, жратвой на полгода запаслись, – Беллоу принимает от Кортина картонный ящик, на котором изображена белая овечка. – Успеть бы все это съесть, пока живы.
Он щелкает овечку в нос. На картоне появляется надпись:
Овца молодая сказала, рыдая:
– К чему мне фураж полевой?
Я кушаю много, а в сердце тревога:
Останусь ли завтра живой?
– Мы уходим в автономный поиск, – нахмурился Кортин. – На местные источники питания рассчитывать не приходится. Так что лишний ящик консервов нам не помешает. А вот похоронное настроение надо бросать.
– Да я ничего такого не имел в виду, – смутился Белоу. – Просто увидел консервы и вспомнил один случай из практики. Работал я как-то инструктором по туризму, водил группы по Кавказу. А к югу за главным Кавказским хребтом лежит удивительная страна, солнечный Азербайджан:
Там, где Каспий седой,
Хлещет пеной морской,
По гранитным щекам,
Мардакьяновских скал,
Никогда, никогда
Не смолкает прибой,
Никогда, Гюльнара,
Не увижусь с тобой,
Я не ангел, я просто устал.
Впрочем, за точность перевода я не ручаюсь. Но дело не в этом! Как-то выдали нам сухим пайком ящик консервов из каспийских килек. Только кильки оказались с душком и мы запросто могли бы отдать концы. Хорошо, среди нас оказался специалист, технолог с Банковского рыбокомбината. Был такой городок Банк на берегу залива имени первого комсомольца. Технолог предупредил, что вздутые банки надо сразу выбрасывать, потому как там уже не кильки, а чистый яд. Реакция есть такая биохимическая, бомбаж называется. Вот я и подумал, что Чекрина, в принципе, тоже могли отравить.
