Книга Красотка для подиума - Маша Царева

Кокаин я впервые попробовала в шестнадцать лет. Естественно, тип, угостивший меня, ничего о моем возрасте не знал. Хотя, если бы мне и вздумалось продемонстрировать ему паспорт, сомневаюсь, что он ужаснулся бы и возмущенно посоветовал предпочесть наркотикам мультфильмы. Нет, скорее всего, он, равнодушно пожав плечами («Шестнадцать лет? Ну с кем не бывает!»), продолжил бы разделять на аккуратные полоски белый порошок.

Типа звали Митя (или Витя?), он был бас-гитаристом малоизвестной рок-группы, состоящей из десятка таких же мрачноватых юношей-переростков с плохо промытыми длинными волосами. Группа эта худо-бедно перекантовывалась на задворках шоу-бизнеса, поигрывая в сомнительных дешевых клубах да на корпоративных банкетах.

И вот однажды получилось так, что выступление этих так называемых рокеров предшествовало показу мод, в котором была занята и я. К слову сказать, не просто занята – я была там – ха-ха-ха! – звездой. В том смысле, что за мной был последний выход в самом зрелищном платье коллекции.

«Закулисье» было, как всегда, необдуманно тесным. Митя (или Витя?!) вместе с прочими рок-юношами, одетыми в одинаковые видавшие виды кожаные куртки, хмуро наблюдали за тем, как гологрудые манекенщицы, совершенно не стесняясь постороннего присутствия, нервно натягивают колготки и вяло ссорятся из-за того, кому какое платье достанется.

Моя мама говорит, что у меня есть особый дар – вляпываться в дерьмо. Я выбираю в подруги самых прожженных, неправильных, с родительской точки зрения, особ. И привлекаю самых сомнительных, порочных мужчин.

Поэтому, когда длинноволосый Витя (или он все-таки был Митей, черт возьми?) сфокусировал на мне взгляд и лениво предложил: «А че, может, прокатимся на вечеринку к моему приятелю? Он поэт, и у него есть кокс! Много», я решила: а что, это может оказаться интересным. Вы только не подумайте, что в мои планы входило соблазнение длинноволосого. Нет, здесь ему ничего не светило, я себя дорого ценю. Но было в его ленивом приглашении что-то заманчивое – то ли мне интересно было посмотреть на приятеля-поэта, то ли я решила наконец попробовать кокаин, которым не брезговали почти все более-менее успешные модели… А может быть, на меня подействовала оговорка – «много». Ведь если это действительно так, то поэт должен быть человеком богатым – один грамм «наркотика счастья» стоит в Москве сто пятьдесят долларов. И нежадным – раз он готов поделиться этим «много» не только со своим другом, но и с незнакомой манекенщицей.

У всех моих подружек-моделей были бойфренды, которые помогали им справляться с бытовыми неприятностями. Ведь яркие, как бабочки, девушки моей профессии, как правило, много не зарабатывают. И только я была одна. У меня не было мужчины – ни богатого покровителя, ни даже нищего студента.

Никого. Такая уж я – немного непутевая.

На импровизированную кокаиновую вечеринку я пригласила Николь – свою близкую приятельницу.

Да-да, не удивляйтесь. Я действительно умудрилась спеться с неприступной Снежной королевой…

После той жуткой истории со стеклом в пудренице я провела дома несколько недель – разочарованная, депрессивная, с исцарапанным воспаленным лицом. Настроение было – хуже некуда. К тому же примерно в то же самое время отец наконец ушел от нас к своей телефонной капризнице Леночке. Мама как-то сразу погасла, осунулась и потеряла интерес к окружающему миру, в том числе и к дяде Коле, который – я знала – почти полгода был ее любовником. Думаю, она встречалась с ним с благородной целью возбуждения папиной ревности. Но возбудить ей удалось, увы, только самого дядю Колю, который еще долго нам названивал, но я, по маминой просьбе, печальным голосом сообщала, что ее нет дома.

И вот однажды ко мне заявилась – о чудо! – Николь с полными сумками деликатесов. Она была неброско одета, скромно причесана и сумела произвести на мою маму впечатление самое что ни на есть благоприятное.

Я же встретила ее хмурым:

– Чего тебе?

– Вот, проведать пришла, – елейно улыбнулась Снежная королева.

После чего она с ногами забралась на мой продавленный диван и несколько часов подряд неумолчно жаловалась на свое одиночество.

– Я вас всех ненавидела, – призналась она.

– Это было заметно, – криво усмехнулась я.

– Никак не могла вычислить, кто же из вас Брут. Я была уверена, что за кого-то точно заплатили, что все будет, как всегда, нечестно. И долго я думала, что это ты, Настя. Но потом поняла, что это не так. А когда с тобой случилось… – Она выразительно посмотрела на мое лицо. – Я была просто шокирована. Вот и решила прийти.

До сих пор не понимаю, зачем я ей понадобилась. Почему-то мне долго не верилось в версию о внезапно вспыхнувших дружеских чувствах. В то же время я точно знаю, что Снежная королева не могла извлечь никакую выгоду из общения со мной. Значит, я и правда ей просто понравилась? Она сказала так: «Мы с тобой одного поля ягодки. Одной пробиваться сложно, мне нужна подружка. И ты мне подходишь!» А я только скептически улыбалась в ответ.

Но потом я к ней привыкла и даже с нетерпением ждала ее визитов. С Николь было интересно. Раньше мне казалось, что она живет на недосягаемой высоте, в окружении богатых любовников, шикарных ресторанов и стильных вечеринок. Но, познакомившись с ней поближе, я поняла, что это не так: самолюбивая Снежная королева умела талантливо пускать пыль в глаза. На самом деле родилась она в Питере, в восемнадцать лет вышла замуж за мелкого московского бизнесмена, в девятнадцать развелась. На лаконичном браке она заработала тот самый серебристый автомобиль, которым мы дружно восхищались, комнату в коммуналке и неплохой гардероб, состоящий в основном из дизайнерских вещей.