Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
— У него есть дочка? — спросил Лампи.
Роун склонился к другу и коснулся его руки:
— Это Мабатан. Хутуми сказал мне об этом, но к тому времени, как я спустился, чтобы увидеться с тобой, Волк и Жало уже ждали нас и…
Лампи проигнорировал извинения Роуна и от удивления даже затряс головой.
— Вот почему она путешествует без снадобья, дружит с белыми сверчками и… и… так много знает. Она — вазя.
Вазя… Это слово затронуло что-то в самых глубинах памяти Роуна. Давным-давно ему рассказывала о них мама. Он был тогда еще совсем маленький, и воспоминания об этом почти стерлись из его памяти. Кроме слова этого странного — вазя. И мама брала тогда его руку в свою, касалась ею то камня, то дерева, то листочка и спрашивала:
— Ты это чувствуешь?
Она, должно быть, многое о них знала. Вазя как-то связаны с Негасимым Светом, он был в этом уверен.
— Мабатан нашла Виллума? Она сейчас с ним? — Роуну почему-то очень понадобилось это выяснить.
— В последний раз мне говорили, что она была в том селении, куда нередко наведывался Святой. Там, где живет много этих… сильных апсара. — Камьяр широко улыбнулся. — Они могут быть очень дружелюбны, если им понравится рассказ. Поэтому, когда я у них бываю, всегда стараюсь выбрать что-нибудь особенно интересное. У нее в том селении наверняка какое-то дело. Но что бы там ее ни задерживало, уверен, она снова встретится с тобой… когда все будет сделано.
Роун хмыкнул — не то от огорчения, не то от радости.
— Если какие-то мифы Хутуми могут дать нам прямые ответы, — сказал Роун, — мне бы хотелось их послушать.
— По правде говоря, Роун из Негасимого Света, проблема нередко заключается не столько в ответе, сколько в том, как мы его понимаем. — Камьяр отер лицо и погладил себя по заметно округлившемуся брюшку.
— Я вот думаю, следовало ли мне вообще уезжать из Кальдеры? — вздохнул Роун. — Поиски библиотеки, которая, возможно, разрушена…
— Знаешь, — сказал Камьяр, подвинувшись ближе к огню, — одна из самых полезных мыслей, которыми поделился со мной Хутуми, состоит в том, что мы открываем возможности для себя и для других в тех историях, которые нам рассказывают. Потому что возможность бесполезна, если у человека нет желания ею воспользоваться. Тебе, Роун, нужно стремиться использовать возможности, которые перед тобой открываются. Следуя этому совету, ты достигнешь такого могущества, что сможешь переосмыслить и воссоздать не только себя, но и мир. Поверь в предначертанный тебе путь, и он пред тобой откроется.
Высказавшись, Камьяр зевнул во весь рот и стал устраиваться поудобнее, чтобы покрепче и подольше поспать. Но Роун еще не узнал все, что хотел:
— В общем, ты мне вроде как уже говорил об этом раньше. Создавай будущее, идя своим путем. Но обо мне уже рассказывают слишком много всяких историй. Как будто моя жизнь — один из твоих сценариев, и мне не остается ничего другого, как его сыграть.
Камьяр приподнялся на локте и взглянул на Роуна строго, но сочувственно.
— Знаешь, мальчик мой, если задуматься, нам всем иногда так кажется. Если говорить серьезно, все эти пророчества очень расплывчато повествуют о том, как именно все будет происходить. Да, в каком-то смысле жизнь — это сценарий, но в нем оставлено много места для импровизации. А импровизация, можешь мне поверить, никогда не бывает легкой. Но я уверен, ты справишься с этим испытанием. — Камьяр опустил голову на одеяло, но что-то вдруг вспомнил и сонным голосом проговорил: — Да, вот еще что… Это касается твоего предыдущего вопроса. Ты ведь знаешь, я сам не редко выступаю в роли руководителя, поэтому, думаю, мне не составит большого труда поговорить с остальными сказителями. Можешь на нас рассчитывать — мы поможем тебе во всем, что будет в наших силах. И если тебя интересуют мои соображения…
Прервавшись на полуслове, Камьяр вдруг захрапел. Роун запрокинул голову, чтобы рассмотреть восковую луну. Лампи устраивался на ночь. Сверчки пели свою песню, озаряемые отблесками догоравшего костра.
— История, которая изменит мир, — сонно пробурчал Лампи. — Занимательная, наверное, будет история.
* * *
Когда Роун проснулся, на западе виднелся серебристый отсвет луны, а на востоке — предрассветные блики, возвещавшие скорый приход зари. Камьяр уже ушел. Он, конечно, присоединится к ним, когда они вместе с Отаром и Имином отправятся на поиски библиотеки.
В свете восходившей зари на вершине холма стали видны силуэты двух фигур. Когда они немного приблизились, Роун рассмотрел, что это был Лампи, оживленно о чем-то говоривший с кровопийцей Мизой. Было ясно, что разговор доставляет ему большое удовольствие. Роун подошел к ним и галантно поклонился молодой хроши. Она обнажила клыки и зашипела. По интонации Роун понял, что это она так его поприветствовала, но все же счел за благо держаться от девушки на безопасном расстоянии. Шрам на груди начал слегка зудеть. Несмотря на то что с Мизой и ее народом он заключил мир, между ними всегда будет кровь убитого им отца девушки.
— Ну что, можем мы рассчитывать, что хроши к нам присоединятся? — спросил Роун.
Взглянув на красноглазую подругу, Лампи покачал головой.
— Ее народ разделился. Некоторые считают, что надо поддержать относящиеся к тебе и Новакин пророчества и свергнуть власть Города, другие выступают против этого, причем очень резко. Дело дошло уже до того, что они находятся на грани междоусобной войны. Миза, правда, не теряет надежды, что некоторые хроши выступят на нашей стороне. Они пытаются втайне наладить собственные связи. — Огорчение Лампи прямо-таки читалось у него на лице. — То, чем она занимается, очень опасно, Роун. Я сказал ей, что мы будем им благодарны, но не ценой жизни ее соплеменников.
Роун разделял озабоченность друга. Он совсем не хотел, чтобы кровь других хроши оказалась на его совести.
Миза коснулась руки Лампи, и он начал переводить.
— Она говорит, что Шисос стремится убедить ее народ в том, что в борьбе должны участвовать и хроши, и люди, потому что враг у нас общий. Она уверена, что, когда нам понадобится, сможет обеспечить нам проход по большинству туннелей. Ведь ты — защитник Новакин, и она не обесчестит себя — ее народ не останется в стороне от этой битвы.
Роун посмотрел на Мизу, в его взгляде светилась признательность. А в ее глазах он увидел дружеские чувства, доверие и надежду, — она верила в него. Лампи поблагодарил Мизу, и она положила руки ему на грудь, а он с теплым чувством сжал их в своих. Жест этот казался таким простым, но был настолько невозможен для Роуна, что внутри у него все сжалось. Его всегда поражала способность Лампи так близко сходиться с людьми, теми, кто знал, что за шрамами от лесных клещей скрывается доброе и великодушное сердце.
Миза ушла.
— Мне кажется, ты ей нравишься…
— Это все из-за шрамов. Она знает, что мой отталкивающий и потенциально опасный вид ставит меня особняком от других людей. Вроде как ее клыки кровопийцы, — невесело усмехнулся Лампи. — Хватит тебе печалиться — выглядишь мрачнее тучи! Миза сумеет за себя постоять. Для нее важно то, что мы пытаемся сделать, и она хочет нам помочь.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
