Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
— Не плачь, — прошептал он.
Она громко зарыдала и упала в его объятия. Он почувствовал дрожь ее худенького тела и ее отчаяние. Слезы выступили ему на глаза.
— Кто будет присматривать за Матильдой? — спросил он.
Мать подняла глаза и отвела волосы от лица.
— Я, — прошептала она, и лицо ее снова сморщилось. — Я буду тебя навещать каждый день! — пообещала она, хотя Саймон уже не плакал.
Он вспомнил, как однажды они стояли вместе в поле, и на небе было много звезд, очень ярких. Чудилось, они так низко, что он может до них дотронуться. И он тогда раскинул руки, и казалось, что он может обнять целое небо.
«Смотри, daya, — сказал он тогда, — я держу в руках небо!»
А мать немного отошла от сына и тоже раскинула руки. «Нет, — возразила она, — это я держу».
И они бегали по полю с раскинутыми руками, и казалось, что вместе они могут объять все небо.
— Не плачь, — проговорил он. — Daya, не плачь.
Мать постепенно успокоилась, и они стояли обнявшись. Ветер трепал волосы матери, они попадали Саймону в глаза и нос, но он не выпускал ее из объятий. В его голове теснились мысли о школе, о странной форме, которую там носят, и о еще более странных книгах, которые он не умел читать. А еще он думал о мальчиках, которые приходили в трактир и старались выманить Саймона из кухни, чтобы посмеяться над ним. Но страшнее их всех была мрачная фигура настоятеля с его двойной тенью.
Но ради матери он готов на все. Он крепко зажмурил глаза и зарылся лицом в ее волосы.
Они стояли, прижавшись друг к другу, когда дверь ближайшей таверны распахнулась и оттуда вышла компания мужчин. Мать Саймона медленно выпрямилась, отстранившись от сына и вытирая глаза. Один из мужчин подошел к ним.
— Вот так-так! — сказал он. — Хорошенькое зрелище.
Это был Черный Джек. Саймон попятился от него, нахмурившись, но матери удалось выдавить улыбку.
— Давненько я вас не видел, — заметил Черный Джек, окидывая взглядом Мари. — Но вы выглядите еще лучше, чем раньше.
Женщина поплотнее запахнула шаль.
— Вы слышали о трактире? — спросила она.
Черный Джек переменился в лице.
— Да, — ответил он. — Будь прокляты все пуритане. — И закричал во весь голос: — Чума на этих пуритан! Нужно выгнать из города их собственными кнутами! Повесить на их собственных власяницах!
Мари издала нервный смешок, потом взяла Саймона за руку.
— Куда вы идете? — осведомился Черный Джек.
— Набрать воды для миссис Баттеруорт.
— Тогда позвольте мне сопровождать вас. Хорошенькая леди не должна одна таскать воду.
Мари заколебалась, а Саймон бросил на мужчину яростный взгляд.
— Кроме того, — продолжал Черный Джек, — я хочу засвидетельствовать свое почтение миссис Баттеруорт. Весь город знает, как с ней плохо обошлись.
Он зашагал рядом с матерью Саймона, взяв ее под руку с другой стороны.
— Я присоединюсь к вам позже, — крикнул он своим приятелям, которые стояли, ухмыляясь, на ступеньках таверны.
Какое-то время Саймон шагал с ними в ногу, с решительным видом прижимаясь к матери. Однако Черный Джек мягко, но твердой рукой уводил Мари в сторону от Саймона, а когда они перешли через дорогу, встал между ними. Саймон отступил, наблюдая за матерью. Она казалась сейчас совсем другим человеком: смотрела на Черного Джека и смеялась, приглаживая свои волосы. Саймон не считал его шутки такими уж смешными, но она явно придерживалась иного мнения. Мать даже не заметила, что Саймон больше не идет рядом с ними. Он все больше отставал, пока их не разделила тень, падавшая от дома учителя, — она пронзила сердце Саймона, потому что ему показалось, что мать уже покинула его.
15
Выходные прошли как дурной сон. Саймон помогал матери продавать на рынке лучшее белье и оловянную посуду. В субботу Сьюзен подыскала себе работу в одной из прачечных, а Мари — в другом трактире. Она не может там ночевать, сообщила мать, и там нет места для Саймона. Сьюзен, стараясь подбодрить мальчика, говорила о том, каким чудесным джентльменом он станет в этой школе. Саймон ничего не ответил — он смотрел вниз, на свою тарелку с хлебом и мясом. Он всего лишь раз попросил мать не посылать его в школу, но она рассердилась на него и сказала, что теперь он должен вести себя как мужчина. Потом она немного поплакала, прижавшись к нему, но быстро ушла.
В воскресенье за миссис Баттеруорт приехали родственники и увезли ее в повозке. Сьюзен сказала, что заночует в эту ночь в комнате миссис Баттеруорт, и мать взяла Саймона к себе в комнату. Они лежали рядом, как в прежние времена, прижавшись друг к другу, и Саймон долго не мог заснуть, чувствуя ее тепло. Он знал, что мать также не спит, но она замкнулась в молчании. Конечно, они и прежде молчали вместе, но сейчас он был один — наедине с этим молчанием.
Утром, вместо того чтобы пойти с Саймоном на рынок, мать заставила его умыть лицо. Она хорошенько вытерла тряпкой его руки, а потом пригладила гребнем непокорные вихры. Саймон вглядывался в ее лицо, стараясь понять, огорчена ли она, но оно было напряженным и непроницаемым, и мальчик не смог прочесть выражение глаз.
— Когда я тебя увижу? — спросил он, уткнувшись лицом ей в шею.
— Саймон! — сказала она, покачивая сына.
Потом положила ему руки на плечи, отталкивая его.
— Каждую субботу, днем, ты будешь свободен от школы и сможешь ко мне приходить. Каждое воскресенье мы будем видеться в церкви, обещаю. Посмотри на меня, Саймон, — сказала она, когда он покачал головой. Саймон поднял на нее несчастные глаза.
— Что ты видишь?
Этот вопрос она задавала ему и раньше, и он знал ответ.
— Я вижу себя, — ответил он, вглядываясь в блестящую поверхность ее глаз.
Ведь почти всю его жизнь это было единственное зеркало, которое знал Саймон.
— Ты в моих глазах, а я — в твоих, — сказала мать.
Потом она взяла его за руку и повела вниз, и Сьюзен обняла его и сказала, каким славным парнем он стал. Потом, рука в руке, они с матерью перешли через улицу Лонг Миллгейт, пройдя мимо старухи, которая, как всегда, сидела у себя на пороге, что-то бормоча, и мимо мамаши, которая кричала: «Иоаким!», разыскивая своего сына. Так они дошли до ворот школы, и Мари позвонила в колокольчик.
Один из членов церковной коллегии подошел к воротам и спросил, по какому они делу. Саймону не понравилось, как он взглянул на его мать, но она лишь присела в реверансе и сказала, что им велел прийти настоятель. Казалось, этот человек сейчас их прогонит, но он передумал.
— Подождите здесь.
Саймон ждал, вцепившись в руку матери, — женщинам не полагалось идти дальше ворот. Открылась дверь, и страх пронизал мальчика. Сердце его затрепетало точно так же, как птицы в плетеных корзинах на рынке. Но в дверях появился не настоятель, а директор школы, у которого был весьма недовольный вид. Когда он приблизился к ним, Саймон внезапно сделал такое движение, будто хотел убежать, но мать крепко держала его за руку, глядя на сына умоляющими глазами.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
