На какую-то долю мгновения, словно на засвеченной фотографии, Андрей увидел распахнутую метровую пасть, утыканную длинными, как иглы, зубами и свитое кольцами, обожженное молнией тело. Рев, который издало умирающее чудовище, вполне мог соперничать с грохотом вызванной им молнии.
— Оно прикоснулось к стене?
— Ососы не способны извлекать уроков из собственных ошибок. Он почувствовал наш запах и попер напролом, хотя прекрасно знал, как опасен мираж.
— Но теперь проход открыт…
— Да, и это хуже всего. Ососы, на наше счастье, не охотятся стаями, но если поблизости окажется еще один, нам придется защищаться. До восхода спутника еще не меньше часа.
К сожалению, мрачный прогноз Алана оправдался. Не прошло и десяти минут, как они услышали характерный свистящий шелест, предшествовавший появлению нового чудовища.
— Как они передвигаются? Ползком, как змеи?
— Чаще всего. Но иногда они летают, и тогда могут напасть сверху.
Пыхтенье и свист раздавались все ближе, и, к несчастью, они доносились с той стороны, где стена недавно рухнула после удара молнии. Сейчас там зиял широкий, почти двухметровый пролом, отчетливо видный на фоне светлеющего на востоке неба. До восхода спутника оставалось совсем немного. Но, в зависимости от обстоятельств, время течет по-разному. Казалось, минула целая вечность, прежде чем за стеной послышался звенящий звук, от которого разламывалась голова.
— Смотри вверх! Он взлетает! — крикнул Алан, и почти в ту же секунду над стеной показалась морда ососа. Она была узкой и длинной, похожей на удлиненную морду крокодила, увенчанную парой холодных, светящихся в полутьме глаз.
Казалось, морда неподвижно висит в воздухе над стеной замка, нарисованная каким-то сумасшедшим художником. С обеих сторон головы разгоралось непонятное свечение, и лишь спустя несколько мгновений Андрей сообразил, что там бешено буравят воздух четыре парных, прозрачных, как у стрекозы, крыла. Именно эти крылья издавали переходящий в ультразвук свист, нестерпимый для человеческих ушей. Андрей подумал, что, если эта звуковая атака продлится еще минуту, он не выдержит и бросится на стену замка. Удар молнии казался в этот миг избавлением. Но тональность звука наконец изменилась, монстр осторожно миновал стену.
Несмотря на то что за стеной было гораздо темнее, чем снаружи, осос, видимо, хорошо видел желанную добычу. Однако не спешил, предпочитая действовать наверняка. Он медленно наклонил корпус, вытянул шею в сторону Алана, решив, очевидно, что это крупное существо представляет большую опасность, и, превратив свое тело в летящее копье, устремился в атаку.
Трубка Алана выплюнула навстречу чудовищу небольшой огненный шарик, развернувшийся в мерцающую голубую пленку. Наткнувшись на эту, казавшуюся такой слабой, преграду, монстр взревел от боли. Его морда замерла, упершись в пленку, в то время как остальное тело все еще продолжало двигаться вперед. Шея раздулась, послышался треск костей. И чудовище рухнуло на землю. Монстр какое-то время конвульсивно извивался, но было очевидно, что удар превратил в месиво его тело, словно он со всего разгона налетел на скалу.
— С этим покончено. Но для того, чтобы накопился новый заряд в моем ружье, требуется время… И, кажется, я слышу, как с северной стороны взлетает еще один. Выходит, нам не повезло, голыми руками с этой тварью не справиться…
Андрею показалось обидным, что ни его самого, ни его меч Алан ни во что не ставит. Страх давно прошел, он чувствовал необычный подъем и легкость во всем теле.
Он еще не знал, что это состояние называется боевым азартом и появляется оно в минуту смертельной опасности у тех солдат, которых называют потом настоящими воинами.
Когда над стеной, с противоположной стороны замка, появилась морда чудовища, Андрей упал на землю и, извиваясь всем телом, ползком двинулся ему навстречу. Он надеялся, что новый противник в точности повторит тактику предыдущего, и если он ошибся, то это будет последняя ошибка в его жизни…
Но и этот осос, не обращая никакого внимания на Андрея, нацелился на Алана. В тот момент, когда он рванулся в атаку, Андрей вскочил на ноги, очутившись точно под головой стремительно летящего монстра.
Меч в его руке описал сверкающий полукруг и легко, без всякого сопротивления, перерубил гибкую шею, похожую на тело питона. Голова монстра отлетела в сторону, и Андрея обдало целым потоком темной, отвратительно пахнувшей крови.
Обезглавленное тело все еще продолжало по инерции двигаться в сторону Алана, но уже не могло причинить ему никакого серьезного вреда.
Глава 11
Лосев так и не смог дождаться, когда Ксения уснет.
Он тихо поднялся и осторожно, стараясь не шуметь, начал собираться. Рассвет по-настоящему еще не наступил, стояла давящая предрассветная мгла, и с ближнего болота наползал темный туман.
— Ты куда? — спросила Ксения. По ее звонкому голосу было понятно, что она не спит давно и скорее всего всю ночь не сомкнула глаз.
— Павел согласился взять меня с собой на охоту. Обещал научить ставить ловушки на зверя. — Впервые он сказал ей неправду. И знал, что она ему все равно не поверит. Уже у самой двери, закинув за плечи котомку с нехитрыми дорожными харчами, он услышал ее напутствие:
— Если не вернешься — я за тобой пойду. И Трофиму после этого не жить. Так ему и передай.
Эта Ксения мало походила на ту столичную студентку, которая истопила ему в Белугах баньку и предложила отведать грибочков. В этой Ксении каким-то непонятным образом уживались два совершенно разных человека. И что-то лесное, дикое, порой выглядывало наружу из-под тонкого налета цивилизации. Он так и не нашел, что ей сказать на прощанье, а потому тяжело вздохнул и молча вышел, решив про себя во что бы то ни стало вернуться.
Павел с Петром, как и было условлено, ждали его у старого амбара за околицей. Павел — маленький, худой и верткий — всюду успевал первым, оттого, наверно, и назначил его Трофим в провожатые Лосеву. Ну а второй, Петр, наоборот, был медлителен и неповоротлив, зато обладал недюжинной силой.
— Появился, не запылился! — приветствовал появление Лосева Павел. Он любил прибаутки и пословицы, вставлял их к месту и не к месту и всегда неприятно смеялся собственным шуткам.
Достав из мешка огромный ключ, он стал открывать пудовый замок на амбаре, и Лосев не сразу сообразил, зачем ему это понадобилось. Лишь минут через пять, спустившись вместе со своими спутниками по потайной лестнице, он понял, что здесь хранится весь общинный арсенал. По стенам были развешаны самострелы, пики с блестящими наконечниками из титанита стояли в аккуратных пирамидах, и Лосев сразу же узнал в этих наконечниках обшивку своего глайдера, лишь удивился, как это деревенскому кузнецу удалось так хорошо обработать твердый, тугоплавкий металл.
— Выбирай, чего душе угодно, — благодушно предложил Павел. — Все твое.
