– Триста, – ответила Рош. – Плюс все те, кто находился на корабле, который разбился, – конечно, если это корабль.
– Много жертв, – мрачно заметил Гейд.
– Один человек погиб или тысяча – не имеет значения, – заявил Кейн. – Для клона главное, чтобы никто не остался в живых. – Он посмотрел на Рош. – Если, конечно, мы правильно трактуем намерения моего брата.
Рош несколько минут смотрела на Кейна сквозь изображение планеты, повисшее перед ее левым глазом.
– Даже важнее стратегической ценности базы?
Он помолчал, прежде чем ответить ей, хмурясь, словно его разрывали противоречивые чувства.
– Да, – ответил он наконец, а затем отвернулся от Рош к экрану. – Главная цель – уничтожить максимально эффективным способом как можно больше людей. Именно первое и заставило Вундеркинда нанести удар по базе. Будь она автоматизирована, он не стал бы ее трогать. Когда машинами не управляют люди, от них мало проку в сражении.
– В таком случае первым делом он напал бы на космопорт Аро? – спросила Рош.
– Да, если бы база оказалась необитаемой. – Кейн еще немного помолчал. – Я очень сожалею, – сказал он, поворачиваясь к Рош. – Мне не нравится такой образ мышления.
Он дается мне с трудом.
Рош кивнула, хотя, по правде говоря, не очень понимала, как работает мозг Кейна, и потому не могла по-настоящему ему сочувствовать. Когда Кейн прибегал к помощи своих генетически модифицированных возможностей, смотреть на него было страшно. Тот факт, что он ни разу не использовал их против нее, радовал – но в этом и заключался парадокс. Из двух Солнечных Вундеркиндов, объявившихся на территории Содружества, только один действовал, подчиняясь своим естественным инстинктам. Кейн – нет. Почему?
Потому что он не хочет. Вот единственный ответ, который приходит в голову. Он и сам так сказал. А если часть его существа, стремящаяся убивать без разбора, подавлена той частью, что не хочет этого делать – по-видимому, даже генетикам Движения Во Славу Солнца не удалось ее подавить, – в таком случае можно только надеяться, что он таким и останется. В особенности теперь, когда Рош видела, что он мог сделать.
Он потерла глаза, разорвала связь и отключила изображение планеты. Усталость, с которой она успешно боролась с тех самых пор, как ее так неожиданно вырвал из сна голос Ящика, подобралась совсем близко, навалилась на плечи, не давая пошевелиться.
Впрочем, Рош отлично понимала, что дело тут не только в усталости.
– База погибла, – сказала она, заставив себя отвлечься от собственных ощущений. – Выяснение причин подождет. Ури, проложи курс так, чтобы мы пролетели мимо Волораса и направились к Джагабису. Я хочу посмотреть, что осталось от космопорта Аро, прежде чем принимать какие бы то ни было решения.
– Зонд доберется до Аро примерно через десять часов, – сообщил Каджик. – Мы минуем Волорас через четыре и будем находиться в пути, когда начнет поступать информация.
– Хорошо, Вы с Ящиком займитесь новыми данными. Я предоставляю управление кораблем вам, только держите меня в курсе.
– А ты где будешь? – спросил Каджик.
– В своей каюте, немного посплю. – Обращаясь ко всем остальным, она сказала:
– Советую и вам сделать то же самое.
Через тринадцать часов у нас появится свежая информация, и мы должны быть в прекрасной форме, чтобы ее проанализировать.
– Я останусь с Кейном, – сказала Майи. – Если ты не возражаешь, Морган. Я могу поспать на кушетке.
– Проследи, чтобы она отдохнула, Кейн, – попросила Рощ. – я знаю, тебе отдых не нужен, но она в нем очень нуждается.
Кейн кивнул.
– Тебя это тоже касается, Амейдио.
– Как только закончу, сразу пойду спать, – сказал Гейд, не поворачиваясь, его пальцы летали над приборной панелью, едва касаясь кнопок.
– Хорошо, – проговорила Рош. – Если не случится ничего непредвиденного, встретимся через двенадцать часов.
Она встала и подвела Майи к Кейну. Руки похитительницы на одно мгновение соединили руки Кейна и Рош, и Морган окунулась в поток его мыслей. Ничего определенного, но у нее возникло ощущение быстрого, безостановочного движения. Даже после того, как контакт был разорван, она не могла избавиться от образа вращающегося гироскопа, который, кажется, вот-вот упадет, но всякий раз удерживается на месте.
– Подождите, – вдруг сказал Каджик, когда Рош повернулась, чтобы уйти. – Я уловил еще одну передачу.
Рош продолжала идти к выходу.
– Сомневаюсь, что нам удастся узнать что-нибудь новое, – сказала она. – Если только мы не сумеем разобраться в языке...
– На сей раз сигнал поступил не с Джагабиса, – сообщил Каджик. Рош остановилась. – Мы улавливаем его на границе направленного луча, возможно, он отражается от источника первой передачи. Тот, кто отправил сообщение, по-видимому, постарался добиться максимального результата, имея в наличии лишь устаревшее оборудование. Подождите, посмотрим, может быть, удастся декодировать послание, – Оно не закодировано, – доложил Ящик, – текст на стандартном языке. Ни голоса, ни картинок.
– Покажи, – попросила Рош, которую охватило такое любопытство, что она на время забыла об усталости.
Изображение Хинтубета исчезло с главного экрана. Его место заняли несколько строчек:
Я ОТ ВАС НЕ УБЕГАЮ,
НО И К ВАМ НЕ ПРИДУ.
МНЕ НЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ.
КОГДА ИЛИ ЕСЛИ МНЕ ПОНАДОБИТСЯ ТО,
ЧТО У ВАС ЕСТЬ,
Я ЭТО ВОЗЬМУ.
ВАМ МЕНЯ НЕ ОСТАНОВИТЬ.
Я ВАМ НЕ ПОДЧИНЯЮСЬ.
Рош прочитала послание, потом еще раз пробежала его глазами.
– И все? – спросила она после того, как прочитала послание в третий раз.
– Одно и то же сообщение передано два раза, – сказал Ящик.
– И не закодировано?
– Нет.
– Но отправлено по направленному лучу.
– Да.
– Это уже кое-что, верно? Бьюсь об заклад, послание передано через несколько промежуточных станций, чтобы мы не смогли определить, где находится источник. Тот, кто его отправил, очень не хотел, чтобы мы это узнали.
– Звучит вполне разумно, – кивнув, согласился с ней Гейд.
– А судя по содержанию, послать его мог только один человек.
– Мой брат, – сказал Кейн, посмотрев в глаза Рош, в которых появилось осуждение.
– Он жив, – заявила Рош.
– И не собирается сдаваться, – добавил Гейд. – Я рад, что его обращение адресовано не мне.
– Тот факт, что он вообще к кому-то обращается, сам по себе очень интересен, – задумчиво проговорила Рош. – По правде говоря, очень похоже на то, что он блефует.
