А размышлял он преимущественно о двух вещах, первой из которых была Кейт. Ничего плохого в этом не было. Плохо бывает тогда, когда не умеешь отличить воображаемое от реальности. Его обожженная солнцем кожа и легкие, опаленные горячим воздухом пустыни, были реальностью; открытые раны на ногах из-за тесных сапог были реальностью; соленые ручейки пота были реальностью; кровь умирающих была реальностью. Он слишком хорошо знал реальность, и Кейт Блэкберн была легким бегством от нее.
Так что он не лишал себя удовольствия думать о ней — о ночном цвете ее глаз и отблеске солнца на черных волосах, о ее белой коже и узких запястьях, о ее мягких, полных губах. Мысли о ней уносили его в мечты, когда реальность становилась невыносимой. Кит никогда не думал, что снова увидит ее. За те несколько минут в гостиной он ясно понял, как она горда. Кейт ни за что не пришлет в Сент-Брайд желтую розу.
Но бывали времена, когда смерть и крики раненых, воспоминания о бое становились такими яркими, что Кит не мог вызвать ее образ. Тогда он думал о предательстве. Тогда он думал о человеке, который убил Дугласа Стюарта. Он был так же уверен в этом, как если бы сам опустил нож гильотины.
Пока Кит размышлял о том, кто же был предателем, армия двигалась. Война с Францией разделилась на войны с властителями Индии, с русскими и испанцами. Прежде чем она закончилась, Кит повидал десятки стычек и сражений. На самом деле понадобилось немного времени и удачи, чтобы его способности были замечены. И поскольку офицеры падали в сражениях, как пшеница под серпом, его труды были вознаграждены боевым чином. И не один раз, а трижды.
Кит знал, что был хорошим командиром. Подчиненные доверяли ему безоговорочно. Но всякий раз, когда его повышали в чине, всякий раз, когда ему доверяли еще больше человеческих жизней, предательство, пережитое им в прошлом, нависало над ним все ощутимее. Он должен был выяснить, кто предал, и встретиться с предателем, чтобы проанализировать свои прошлые ошибки. Кит добился отставки, но судьба нередко смеется над человеческими планами.
Кейт неожиданно пошевелилась, и Кит замер, потому что она подняла голову и сонно огляделась, при этом потерлась шелковистой короной своей головы о его подбородок, все еще скорее спящая, чем проснувшаяся. Он сидел затаив дыхание, пока ее голова снова тяжело не опустилась ему на плечо и ее губы не оказались у его шеи.
И он возблагодарил Господа за то, что умеет распознать, что реально, а что нет.
Глава 7Как просыпаться в незнакомом месте
— Какая красивая, Кит! Я почти завидую тебе. — Тихий голос шептал возле ее уха, что-то холодное и сухое коснулось шеи Кейт, затрепетало на ключице и скользнуло ниже… Она пошевелилась, отодвигаясь от этих фамильярных прикосновений, слабая от лихорадки и утомления. — Но зачем мне тебе завидовать, если я могу взять у тебя все, что захочется? — Дыхание говорившего было легкое и взволнованное. — В том числе и твою жизнь.
Пальцы видения скрючились над краем ее лифа, потянули его вниз. Она снова попыталась отпрянуть и проснуться. Рука видения неторопливо ласкала ее грудь, что-то придвинулось к ее лицу.
— Скажи Киту, чтобы он полюбовался розами. — Чьи-то губы коснулись ее, Кейт задохнулась и резко выпрямилась.
В углу черной комнаты шевельнулось темное пятно и исчезло в углу. Звук, похожий на тихий смех — или то был ветер в дымовом отверстии? — задрожал в воздухе.
Кейт с трудом поднялась, голова у нее кружилась, и она никак не могла сориентироваться. В очаге еще тлели угли. Проснувшись, она их не видела. Разве что кто-то стоял в тот момент между нею и огнем.
От страха Кейт окончательно проснулась. Где же Макнилл?
Она заметила короткую лестницу и поднялась по ней на подкашивающихся ногах.
— Макнилл! — хрипло позвала Кейт. В горле больно саднило, и от усилий у нее закружилась голова. — Макнилл!
Ответа не было. Она пошла по длинному полутемному коридору, вдоль которого лежала полоса лунного света. Она шла с трудом, пересекая одну пустую комнату за другой. Везде было темно. Везде было тихо. Точно в могилах, ждущих Своих обитателей.
Наконец Кейт добралась до огромного входа, наполненного тусклым серым светом. Она подняла голову. Тремя этажами выше огромное отверстие, проделанное в крыше, открывало темное небо, по которому стремительно неслись облака, затеняя лик убывающей луны, и холодный, резкий ветер врывался сверху, закручиваясь вихрем, шевеля листья у ее ног и набрасывая волосы ей на лицо.
— Макнилл! — Ветер подхватил ее слабый крик и унес его прочь.
Никто ей не ответил.
Случилось худшее: он ее бросил, и от этой мысли по коже Кейт побежали мурашки.
Пожалуйста, не нужно, чтобы это повторилось! Она сморгнула слезы, не желая плакать, хотя мысли у нее разметало, как клочья тумана по ветру, а ноги подкашивались. Холод высасывал остатки тепла из нее и… и тут она увидела слабое мерцание.
Кит ее не бросил.
Всхлипнув, Кейт потащилась по направлению к освещенной комнате. Дороги назад она не смогла бы найти, голова у нее кружилась, сердце трепетало, как кролик в западне. В комнате спиной к ней стоял Макнилл, и горящая ветка у него в руке освещала темные стены комнаты.
— Макнилл… — Радостное восклицание замерло у нее на губах, когда Кейт увидела, на что он смотрит. Тяжелый дубовый стол лежал на боку, его поверхность была испещрена глубокими шрамами, словно по нему прошлись топором. То, что некогда было стульями или скамьями, лежало в обломках. Стеклянные осколки покрывали пол, как ковер из драгоценных камений, и мятые оловянные подносы и чаши валялись вдоль выщербленных и шершавых оштукатуренных стен.
— Что здесь произошло? — спросила она.
— Судя по всему, — спокойно сказал Кит, — кому-то не повезло. — Он поднял ветку в руке и осветил стены повыше.
Кейт отпрянула. В трех футах над полом к стене кинжалом был пригвожден труп крысы. Шею высохшего трупа обвивал венок из четырех цветков, сухих и сморщенных, но в них еще можно было узнать розы. Маленькие желтые розы. Кейт нашарила позади себя стену, чтобы не упасть. А Макнилл опустил факел, и мерзкий трупик исчез. Он обвел глазами комнату, все замечая, отбрасывая ненужное, ничего не упуская.
— Кто это сделал? — шепотом спросила она. — Это был он?
Кит повернул голову, внимательно вглядываясь в нее.
— Кто — он?
— Когда я проснулась, в кухне был какой-то человек. Он назвал… ваше имя и сказал, что может взять у вас все, что захочет, в том числе и жизнь. Потом…
Кит круто повернулся к ней:
— Что потом?
— Он прикоснулся ко мне.
— Так я и знал! — Кит направился к ней, внезапно превратившись в разъяренного и устрашающего кельтского воина. Схватив ее за плечи, он посмотрел ей в лицо. — Он вас обидел? Он осквернил вас?
Кейт не сразу осознала его слова. Конечно, он ее осквернил. Потом поняла, и лицо ее вспыхнуло.
